-Что-то серьезное? Все очень плохо?
-Нет, вовсе нет, - отвечает Ломини, и в его словах чувствуется отголосок акцента людей с севера. Кажется, моя нога ему намного интереснее, чем я. –Это легко поправимо. Дело нескольких минут.
В это мгновение в комнату возвращается Перунья с подносом еды в руках. Служанка, стоит ей увидеть это, почти сразу забирает поднос и накрывает на стол.
-Так и знала, что найду тебя здесь, - говорит она странным тоном, разглядывая меня другим взглядом. Не могу сразу понять, что случилось и почему она так холодно говорит со мной, но ее словно подменили. До того, как я ложилась спать, была моя старая соседка. Теперь – совершенно другая.
-Ну да, далеко бы я вряд ли убежала.
Перунья не оценила моей шутки.
Целитель Ломини кладет одну ладонь сверху, вторую снизу от вывихнутой лодыжки. Между его руками появляется легкое свечение, а мою ногу наполняет успокаивающая прохлада, словно я сунула ее под ледяную струю. У меня даже вырывается стон облегчения. Мы все с интересом наблюдаем, как творится настоящее чудо. Отек сходит прямо на глазах, уменьшаясь в объемах.
Ломини держит руки еще некоторое время, пока нога окончательно не приходит в норму. Теперь она выглядит так, словно никакой травмы и не было.
-Это было…потрясающе! – я даже не могу подобрать других слов, чтобы описать это чудо.
-Как ощущения?
-Чешется, - отвечаю с улыбкой. –Причем, чешется внутри, а не снаружи.
Принимаюсь шкрябать ногтями зудящее место, но это мало помогает.
-Это нормально, так происходит процесс заживления. Со временем пройдет. Что ж, полагаю, на сегодня моя работа тут окончена. Соблюдать хотя бы сутки постельный режим, избегать физических нагрузок на поврежденную конечность, и все с вами будет в порядке.
-Спасибо большое! Вы сотворили настоящее чудо!
-Мне часто так говорят, но боюсь, что это единственное, что у меня выходит хорошо.
Мне до сих пор не верится, что одним движением рук он снял всю боль, красноту и опухоль. Это не просто магия, это настоящее чудо. Интересно, какие еще раны способен залечить архимаг?
Когда целитель со служанкой уходят, а мы с Перуньей остаемся одни, она сразу же выпаливает вопрос, от которого я впадаю в ступор.
-Изар тебе не брат, так?
Если бы я пила в этот момент, я бы подавилась.
Как? Откуда? Где мы просчитались?
Делаю вид, что не понимаю, о чем она.
-Странный вопрос, конечно, он мне брат. Двоюродный. Ты только посмотри на нас, мы же очень похожи.
-Асура, не ври мне. Я лжецов вижу издалека.
-Ты ошибаешься. Я не знаю, что ты там видишь издалека, но ты глубоко ошибаешься. Я нахожу твой вопрос оскорбительным.
-Что ж, стоит признать, что ты все лучше и лучше вживаешься в роль.
-Я не понимаю о чем ты, - продолжаю гнуть свою линию, судорожно пытаясь понять, где мы ошиблись. Мы же ни разу не давали поводу усомниться в нашем родстве.
Если не считать поцелуя на той лужайке.
Но ее там не было! Она не может знать об этом!
-Брось, Асура, не лукавь. Передо мной точно не стоит. Я прекрасно все вижу.
-Да? И что же ты видишь? – меня начинает немного трясти.
-Во-первых, у тебя на руках старые мозоли, значит, ты много работала руками в своей жизни.
Кажется, именно с этих слов начал свое разоблачение Изар в день нашей встречи.
-Я…
-Я не закончила, - она даже не дает мне договорить. – Во-вторых, ты не обучена этикету и абсолютно не умеешь вести себя на людях, но это еще можно списать на взбалмошный характер. У дворянок такое бывает, знаешь ли.
Закусываю губу.
-Хочешь, я скажу тебе, что тебя выдает?
Мне остается лишь покачать головой.
- То, как ты ешь.
Вот уж не подумала бы, что поглощение пищи может что-то обо мне говорить.
- Дворянки, как правило, живут в роскоши и достатке с самого детства. Они не знают притеснений и нужды, а на их столах всегда полно самой разнообразной еды. Но у тебя этого в детстве не было. Очень показательно было то, как ты отреагировала тогда на булку свежего хлеба. Это и выдало тебя.