— Почему ты не в психбольнице? — осмелев, Паша сделал пару шагов вперед.
— А кто возьмет лечить человека без его на то согласия? — вопросом на вопрос ответила Вика.
— Ты же убила Анфису. — утвердительно проговорил Павел.— Зачем?
— Да. Но твоими руками, — не стала отнекиваться женщина, со злорадством наблюдая за реакцией мужа.
В глазах мужчины промелькнуло нечто похожее на ужас и боль, а потом появилось понимание.
— Те провалы в памяти, что у меня периодически случались, твоих рук дело?
Виктория рассмеялась, еще больше, оголяя зубы-пеньки и больные десны.
— И кому после таких заявлений нужно идти в психбольницу, тебе или мне? Современное общество никогда не поверит в наличие потусторонних сил, что временно вселялись в твое тело.
Слёзы потекли из глаз заключенного, скатываясь по щекам.
— Как ты жалок! Твои предки разрушили всю жизнь потомкам по моей линии. Но, ради счастливого будущего детей, я положу этому конец!
Образ женщины начал таять.
Последнее, что увидел Павел, был полусон-полубред, в котором находилась еще более стареющая на глазах Виктория: "Нет! Почему ты не сказал, что у тебя ещё есть брат? Невинные люди рядом с моими детьми, внуками, правнуками, так и продолжат гибнуть. Только последний потомок проклявшей мой род мог положить всему этому конец! Что ты наделал? Ты не понимаешь, Маша и Миша выросли в неведении от всего этого. Они не продолжат наше дело".
На следующий день Лев Анатольевич и Николай Николаевич узнали, что Павла Радионова не стало. У здорового мужчины на свидании с супругой, просто остановилось сердце.
Но это были далеко не все сведения. Оказалось, что когда через сутки сотрудники полиции открыли дверь, чтобы выпустить женщину, внутри камеры обнаружилось два трупа. Одним из которых был Павел, а вторым — на вид столетняя старуха — то, что осталось от Виктории.
— Вот и не верь теперь в потусторонние силы, — обмакивая лицо платком, проговорил Лев Анатольевич Николаю Николаевичу.
— Хочешь, пришьем твою мистику к юридическим документам по делу Радионова? Может, нас примут за умалишенных и отправят в отставку? Так сказать, дослужились.
Конечно же, «чертовщина», которую было невозможно объяснить с научной точки зрения, к делу не пошла. В противном случае коллеги и впрямь могли посчитать следователей за сумасшедших.
О произошедшем следователи так больше никогда между собой не заговаривали.
Однако Лев Анатольевич, не переставая, искал всё это время ответы на интересующие его вопросы.
— Радионов не виноват, — твердил он, просматривая сводки с похожими необъяснимыми явлениями.
Глава 12. Две ведьмы
Глухая деревня в Сибири. 1886 год.
— Ксения, ты все увидела, что может произойти? — задала вопрос пожилая сутулая женщина в белом вязаном платке.
Все деревья в её саду по какой-то причине стояли в снегу, хотя за калиткой не было и намека на него.
— Да, — глухо ответила её собеседница — молодая женщина сорока лет. Она до сих пор вглядывалась в темную пучину вод в вынесенной её соседкой деревянной миске. Видение уже исчезло, но его отголоски продолжали терзать Инну. То, что ей приоткрылось в далеком будущем, сильно и глубоко поразило, навсегда врезаясь в память. Ворожить на смерть внука старухи она передумала.
— Пусть твоя дочь оставит моего Тимофея, иначе весь ваш род полностью вымрет. А мой все равно останется.
— Толку-то от твоего рода, без ведьмовства, — пробубнила себе под нос Инна, а громче добавила: — Так ведь Маша и Миша останутся.
— Ненадолго, могу показать, как они поедут на черное море. Сильный ливень выпадет на их приезд. Обе машины снесет в воду. Погибнут все, в том числе и их дети. Говорю же, в живых останется только мой потомок — младший брат Павла. А без ведьмовства, может оно и к лучшему, что в моем роду начнут рождаться только мужчины. Бремя ворожбы нести тяжело. Была бы моя воля, избавилась бы от сил, — искренне проговорила пожилая женщина, выливая содержимое миски на землю. Вода не успев коснуться земли, моментально заморозилась. Послышался хрустальный звон льдинок.