– Да зачем мне новый забор, Слав? Дыр нет, и то хорошо. Я просто на дух не переношу свиней. Боюсь.
– Свиней боишься? – удивился я.
– Да как-то с детства это пошло… Моя бабуля ужасов нарассказывала, так я с тех пор к ним и не приближаюсь.
Я подавил смешок и постарался поинтересоваться как можно участливее, в чем дело. У каждого свои страхи, и нужно их уважать. Одна из моих одноклассниц до дрожи боялась голубей, хотя вроде бы голубь – безобидная птица. Самое страшное, что может сделать, – нагадить на голову.
– Бабуля рассказывала с именами, я сейчас их уже не вспомню, но саму историю помню очень хорошо. Жил в деревне один мужик. Молчаливый, все всегда в себе держал. А еще упрямый как баран и вредный. Жил с матерью; женой и детьми не обзавелся, наверное, из-за характера. – Бабушка пододвинула мне тарелку с блинами, и я все-таки взял один и стал медленно есть, слушая. – Повадилась к ним на участок свинья ходить, пакостить, – не пакостила, но мужика раздражала. Мать просила не трогать скотинку, но мужик и слушать ее не хотел. Вроде как азарт в нем взыграл, задумал он поймать свинью. В то время скотине уши резали, чтобы клеймить. Да и по сей день кто-то так помечает, но больше уже бирки с номерами вешают или красят бока и хвост. А на той свинье никаких меток не было, и решил мужик поймать ее и по-своему клеймить. Вроде как ничейная животинка, а что добру пропадать? Видимо, думал, поймает, приучит, а потом и пустит на убой.
Я кивнул, давая понять бабушке, что внимательно слушаю. А сам придумывал окончание истории, одно изощреннее другого. Представил вдруг, что в отместку мужику свинья его заживо съела, и аж всего передернуло.
Где-то я читал, что однажды искали без вести пропавшего мужика, даже соседа обвиняли в его убийстве, а потом нашли останки в желудках свиней. Предположили, что мужчина пошел кормить скотину и там ему стало плохо, он упал без сознания или замертво. А свиньи – существа всеядные, вот и поужинали хозяином. Вряд ли это было правдой от начала до конца, сколько времени потребовалось бы свиньям, чтобы полностью съесть человека? Но кто знает наверняка?
– Охотился за свиньей долго, – продолжала рассказ бабушка. – Предупреждал мать, что в саду заночует, ждал и ждал, но толку не было. Уже хотел сдаться, но упрямство не позволило. Как-то раз шел с поля домой и решил сразу в засаду засесть. Не поел после работы и матери ничего не сказал, настолько охота ему разум затмила. Но иногда настойчивость дает свои плоды, и вот в тот раз мужику удалось застать свинью.
Он изловил ее, загнав обманом в стайку, а там и клеймил. Резанул ухо два раза, чтобы все в деревне знали, что это его животинка. Сначала выпускать не хотел, но потом решил, что просто прикормить надо – и свинья сама возвращаться будет. Довольный проделанной работой, пошел домой, хотел перед матерью похвастать, но не вышло. Обычно она ждала его после работы с ужином. А тут ни ужина, ни матери.
Вернулась бедняжка только к ночи, измученная, с перевязанной головой. Мужик сначала все допытывался, что с ней стряслось, потом заставил мать показать ему рану, чтобы обработать. Когда повязку менял, опешил. Ухо матери было порезано. Дважды. И ровно так же, как он пометил свинью.
Я открыл рот от удивления. Успел ведь нафантазировать кучу финалов истории, но в бабушкином рассказе было все не так уж и жутко. Странно, конечно, но с моей выдержкой таким не возьмешь.
– Не знаю, чего добивалась бабуля, рассказав мне эту историю, – пожала плечами бабушка. – Может, в ней какое-то нравоучение есть, но я в детстве его не поняла. Только бояться свиней стала.
– Да уж, и правда странная история. Но тут мужика ведь стоило бояться, а не свинью.
– Так-то оно так, но бабуля подлила масла в огонь. Она была суровой женщиной и шутить не любила. На полном серьезе сказала, что раньше люди умели оборачиваться в зверей. Туда и обратно. С тех пор я в это слепо верила. Со временем, конечно, сообразила, что все это враки, но боязнь свиней так и осталась со мной.
Я почувствовал, как начинает сдавливать грудь и дышать становится сложнее. Все происходящее вокруг меня вдруг ушло на второй план, а в черепной коробке забухали одни и те же фразы: «люди умели оборачиваться в зверей», «умели оборачиваться», «демоны-перевертыши».
Я постарался совладать с собой, чтобы не испугать бабушку. Только что проглоченный блин так и норовил вырваться наружу. Залпом выпив воды, я с силой поднял себя с кресла, выдавил улыбку для бабушки и вышел из дома.
Со всех ног несся к дому Зои, чтобы в сотый раз прочитать письмо Федора Ильича Андропова про демонов-перевертышей. Неужели все, что написал старик, было сущей правдой?..