Он залпом выпил оливковое масло, съел хлеб и сыр и запил все молоком. Эту науку ему преподал дед, когда он учился в колледже. Масло обволакивало желудок, не давая всасываться алкоголю. Это позволяло пить всю ночь, не пьянея. Саша посмотрел на себя в зеркало и остался доволен.
Спускаясь по лестнице, он столкнулся с горничной.
— Господин и госпожа Дикаринские сейчас выйдут, — сообщила она. — А пока вы можете перекусить и познакомиться с гостями.
Саша вошел в зал, где утром проходил прием. Сейчас он выглядел совсем иначе. В центре стоял большой круглый стол, уставленный едой — здесь были вазочки с красной и черной икрой на льду, трюфели с ароматными травами, огромное количество мясных и рыбных деликатесов и множество орхидей и других оранжерейных цветов. Саша посмотрел по сторонам. Вероятно, Дикаринские решили перед презентацией в Кремле устроить собственную вечеринку.
В центре зала стоял Дмитрий, окруженный женщинами, которые существенно отличались от тех, что были здесь утром. Все очень высокие темноволосые красавицы не старше двадцати пяти. Саша увидел и нескольких уже побывавших здесь дам. Стоя рядом с мужьями, они оживленно беседовали с какими-то людьми, по виду высокопоставленными чиновниками. Отдельно от всех стояли знакомые персонажи из «Лейтона» — Анна Холтон, Лена Мартин и чета Бернхэмов. Одинокие и никому не интересные, они тем не менее воображали себя центром всеобщего внимания.
Увидев Сашу, Анна с улыбкой протянула ему руку. Лена взглянула на него с суровой непреклонностью, усвоенной ею еще в юридическом колледже, а Джон Бернхэм вежливо кивнул, как малознакомому человеку.
— Саша, как приятно встретить знакомое лицо! — сказала Анна, расцеловав его в обе щеки.
— Привет, Анна. Рад тебя видеть.
— Жаль, что мы не остановились здесь. Уверен, что в «Метрополе» полно шпиков, — заявил Джон Бернхэм, не обращая внимания на замешательство стоявших рядом людей.
— Джон, вы несправедливы, — предостерегающе сказала Анна. — «Метрополь» — прекрасная гостиница, и обслуживание там не хуже европейского. А времена, когда за иностранцами следили, давно прошли.
«Но только не для меня!» — подумал Саша.
— Мне редко приходилось видеть такие красивые интерьеры, как там, — с искренним восхищением произнесла Лена Мартин.
— Что вы будете пить? — спросил Сашу незаметно подошедший официант.
— Шампанское для дам и водку для меня и этого господина, — по-русски ответил Саша.
— Хорошо, ваше превосходительство.
— Вы здесь в родной стихии, Саша, — заметил Джон. — А что он у вас спросил?
— Он спросил, что мы будем пить, но это чисто риторический вопрос. С русскими закусками можно пить только водку, — объяснил Саша.
В зале раздались негромкие аплодисменты. Оглянувшись, Саша увидел входящих Дикаринских, которых приветствовали, как царственных особ.
На мадам Дикаринской был костюм от Шанель, который больше подошел бы для загородной прогулки, нежели для светского приема, в ушах и на пальцах сверкали многочисленные рубины. За женой следовал сам Дикаринский. Заткнув ухо пальцем, он раздраженно разговаривал по мобильному телефону.
— Кто это? — спросила миссис Бернхэм.
— Наши хозяева, — с раздражением прошептала Анна.
— О, вот вы и нашли друг друга! — прощебетала мадам Дикаринская, подходя к ним. — Саша, думаю, вам приятно встретиться с коллегами и почувствовать себя в родной обстановке.
Она расцвела улыбкой и похлопала Сашу по плечу.
— Ваши напитки, князь, — сказал подошедший с подносом официант.
— Я только что говорил моим коллегам, что с русскими закусками полагается пить только водку, — сказал Саша.
— Сущая правда, — пробасил Дикаринский, беря с подноса ледяную рюмку.
— Нет-нет, спасибо, — с некоторой долей чопорности заявил Джон Бернхэм. — Я лучше выпью шампанского.
Повисло неловкое молчание. Господин Дикаринский изумленно посмотрел на него.
— Шампанское — это для женщин, — назидательно сказал он. — Разве вы не выпьете водку?
— Нет, благодарю. Я вообще-то непьющий, — широко улыбнулся Джон.
Анна что-то прошептала ему на ухо. Он изменился в лице.
— Ну, может быть, только одну, — сказал он, беря рюмку с подноса.