(…да и просто потому, что мне очень хочется ее увидеть…)
Когда Бран вошел в конунгов двор, там царила суета. Туда-сюда сновали слуги, а посреди широкого двора чернела толпа. Помешкав, Бран приблизился.
Стоило ему появиться, и множество глаз уставилось на него. Люди кланялись, здоровались, называя его по имени, перед ним почтительно расступались. Похоже, все уже узнали, что тут было ночью, ну и, конечно, охочие до сплетен языки им с три короба наплели. Бран не чувствовал ни гордости, ни радости, утешало лишь одно: он хотя бы перестал быть общим пугалом.
Он вышел к центру круга, остановившись за спинами рабов. Через минуту те заметили его и проворно отодвинулись с дороги.
Бран увидел снег, залитый черной кровью. Освежеванная туша лежала посреди двора. Огромный, окаменевший, багровый остов — вот и все, что осталось от чудовища. Рядом, на кровавом истоптанном снегу, валялась гигантская голова. Возле туши возились люди, Бран узнал Сигурда, Арнора и Кнуда. С ними были слуги. Еще один, высокий, статный парень с вьющимися русыми волосами, показался Брану знакомым. Вроде бы я видел его у конунга, когда Харалда убили. Похоже, он и есть Сигурдов старший сын.
Обернувшись, Сигурд заметил Брана и сказал:
— Эй, Бран! Ты чего там встал? Подходи сюды.
Бран вышел в круг и приблизился к отрубленной голове. Она походила на обросший мхом валун. Шерсть на ней заиндевела, страшные желтоватые клыки обнажились в мертвенном оскале. Вокруг ноздрей намерзла кровяная корка, а из-под тяжелых век глядели остекленевшие глаза.
— Ловко ты его давеча, — промолвил Сигурд. — Он тебя, часом, не поранил?
Бран покачал головой. Ярл сказал:
— Я такого еще не видывал. Ты и впрямь герой, парень!
— Ничего я не герой, — ответил Бран. — Если бы оно на Видара не набросилось, я бы в жизни к нему не полез. Да я чуть не сдох со страха, а ты говоришь, герой.
— Ну, так што? — возразил Сигурд. — Помирать-то одни берсерки не боятся. А ты, вишь-ка, хоть и боялся, а все ж…
Громкий возглас не дал ему договорить:
— А-а, колдун! Наконец-то!
Все обернулись. К ним, улыбаясь, шел конунг, несколько ярлов едва поспевали следом.
— Насилу тебя нашли, колдун! — выговорил Торгрим, подходя.
Бран исподлобья глянул на него:
— Я не прятался.
Конунг будто не расслышал:
— Ну, парень, скажу прямо, не ожидал. Удивил ты нас! Я и не думал, что ты такой смельчак.
Бран насупился, а конунг продолжал:
— Но все же согласись, что, если бы не моя дочка, худо бы тебе пришлось, а? Как она оборотня факелом-то? Нет, что ни говори, а тоже смелая девчонка.
— Вот с этим соглашусь, — ответил Бран. — Если б не она, медведь бы меня убил.
— Оборотень. Ты хотел сказать, оборотень, — поправил конунг.
— Нет. Я хотел сказать — медведь. Оборотней не бывает, конунг, я ведь говорил.
— Да уж ладно, ладно, колдун, — конунг усмехнулся. — Так ты, того и гляди, скажешь, будто это был не Серый.
Бран пожал плечами:
— Ну, да, именно это и скажу. Я тебе и больше того скажу, конунг. Я вообще не уверен, что Серый как-то с этим связан, это еще надо доказать. Мы всего-навсего убили медведя, хоть это, конечно, кое что да значит, но… Как ни прискорбно портить тебе праздник, только у нас еще все впереди.
Конунг поднял брови.
— Ты, я погляжу, не в больно-то веселом настроении, — заметил он. — Ну, тогда… Может, тебе не помешает знать, что у оборотня под шкурой нашли вот это, — конунг протянул Брану маленький плоский предмет. Бран взял его и повертел в руке.
— Что это? — он поднял взгляд. — Похоже на кусок клинка. Что это такое?
— Ты угадал, колдун. Это и есть кусок клинка. Это осколок меча моего старшего сына, Траина, — конунг перестал улыбаться. — Эта тварь его убила в конце лета. Ну, что? Или тебе этого мало?
Бран вернул конунгу обломок.
— Ну, хорошо, — ответил он. — Допустим. Ладно. Вы все так уверены, что это оборотень, но ведь говорят, что оборотень после смерти получает назад свой человеческий облик. А этот тогда чего же? Он же ведь не стал человеком. Как с этим-то быть?
Конунг сказал довольно добродушно:
— А кто ж его знает? Может, этот не успел.
В толпе засмеялись. Бран нахмурился. Он видел: ему их не переубедить. Им слишком уж хотелось, чтобы медведь и был тем самым таинственным убийцей. Им так хотелось, чтоб на нем наконец-то все закончилось!
Бран опустил глаза. Конунг произнес:
— Да не дуйся ты, колдун, праздник нынче. Выпей с нами.
— Благодарствую, но уж лучше я пойду, — Бран шагнул в сторону, и люди расступились. Бран двинулся сквозь толпу.
— Ну, смотри, колдун, как знаешь, — вслед ему промолвил конунг.
Едва лишь Бран вышел со двора, как его нагнал Арнор.
— Бран! Постой, Бран!
Бран обернулся, дождался, пока Арнор подбежит.
— Уходишь? — спросил Арнор.
— Вроде того.
— Я там тоже ночью был, — промолвил Арнор. — Ух, прям как в страшном сне! И как ты оборотня мечом саданул…
— Слушай, — перебил Бран. — Если ты тоже собираешься тут рассыпаться в славословиях, так лучше я пошел. Мне, ей-Богу, недосуг. Я не шут вам дался.
— Ладно, ладно, — Арнор хмыкнул. — Все понял, проехали, молчу. Я только хотел спросить, сильно ли ты занят. Надеюсь, такой вопрос тебя не оскорбит?
— Не оскорбит. Я не занят. Вроде бы. А что?
— Мы в лес идем, за хворостом, праздник вечером, так я и подумал, что ты, может быть, захочешь присоединиться.
Бран взглянул на Арнора, на его троих спутников, стоящих чуть поодаль. Один из них был тот самый высокий парень, которого Бран видел нынче во дворе, возле туши. Вроде бы он действительно на Арнора похож. Словно угадав его мысли, Арнор сказал:
— Кстати, это Эйвинд, мой старший брат. Я тебя обещал с ним познакомить.
— Привет. Уж виделись, — промолвил Эйвинд. Как у Арнора, у него были русые волосы и карие глаза, но на этом сходство кончалось. Даже на беглый взгляд Эйвинд был выше и сильнее брата, гораздо шире того в плечах. Его глаза смотрели твердо и решительно. Вряд ли этого легко вывести из себя, и, честно говоря, я бы не хотел оказаться на месте человека, который ухитрится это сделать.
— Вроде бы виделись пару раз, — согласился Бран.
— Меня, к сожалению, ночью во дворе не было, — выговорил Эйвинд. — Все проспал, такая незадача. Но должен сказать, я не знаю человека, который бы сделал то, что сделал ты. Лично я бы не рискнул. Я бы просто испугался.
— Я тоже, — ответил Бран. — Я чуть в штаны не наложил… и хватит об этом, ладно? Честно говоря, мне не слишком-то приятно это вспоминать.
Эйвинд кивнул:
— Как скажешь. Ну, так идем? Иначе до темноты не обернемся.
— Сам стоит столбом, болтает, и сам же попрекает всех, — притворно возмутился Арнор и сразу отпрыгнул в сторону, чтобы брат не смог его достать. Усмехнувшись, Эйвинд повернулся к Брану:
— Ты с нами?
Бран замешкался. Может, лучше действительно пойти. Сейчас нам с ней никак не встретиться, вокруг полно народу. Опасно. А если уйду — так и время пройдет быстрей.
— Иду, почему же нет? — ответил Бран.
Они увиделись лишь вечером.
Совсем стемнело. На пустыре, недалеко от капища, вспыхнул конус огромного костра. Уже издали, миновав земляной вал, юноши увидели его.
— Гляди-ка, начали, — сказал Арнор. — Идем скорее!
На пустыре было светло, и полно народу. Бран невольно подивился: он не подозревал, что в Венделтинге живет столько людей.
Костер вырос посреди утоптанной площадки. Языки пламени, ослепительно яркие во тьме, вонзались в небо, от огня тянуло жаром, а искры сыпались, как злые светляки. Поблизости, на крестовине, простираясь от земли до неба, была распята бурая шкура. На шесте, высоко над толпой, торчала медвежья голова. У Брана даже захватило дух: так она была огромна. Он посмотрел на пасть, обнаженную в насмешливом оскале, на глаза, уставленные в ночь: остекленевшие, мертвые глаза. Пламя отражалось в них, и казалось, будто они налиты горячей кровью.