— Эйвинд, забери потом мой меч.
Бран не получил ответа, да он его и не ждал. В тишине был слышен лишь отчаянный плач Асы.
Бран поднялся. Вскинул Уллу на руки и унес с площадки прочь.
Глава 7
Она очнулась ближе к вечеру.
Бран как раз шел к дому, когда ему навстречу выбежала Раннвейг.
— Ох, — запыхавшись, выпалила девочка. — Вот ты где, а я тебя ищу. Идем скорей, очнулась она.
Бран нашел Уллу на постели. Занавес был задернут, а она лежала без движения. Когда Бран появился, посмотрела на него, и сразу отвела глаза. Пальцы медленно расплетали косу.
Бран сел рядом. Улла молчала и глядела в пространство.
— Как ты, детка? — Бран коснулся ее колена. Улла не ответила. Ее рука медленно двигалась, высвобождая волосы: прядь, еще прядь, за ней другая… Бран сказал:
— Хочешь пить?
Молчание. Монотонное движение руки.
— Улла, поговори со мной, — Бран наклонился. — Слышишь?
Ни звука, никакой реакции, одно лишь шевеление ладони. Бран остановил ее руку:
— Погляди же на меня! Ты меня слышишь?
Темные глаза переместились.
— Слышу, — ответила она.
— Как ты, а?
— Хорошо, — она почти силой отняла у него свою ладонь. Скрестила руки на груди.
— Дать воды?
— Нет, — сказала Улла.
— Голова болит, да?
— Нет.
— А что у тебя болит?
— Ничего, — она отвернулась. Пальцы снова принялись теребить косу. Бран беспомощно наблюдал за ней.
— Искорка, ну, что ты, а? — спросил он. — Чего ты?
— Она уже почти час вот так, — из-за его спины сказала Раннвейг. — Как услыхала про то, чего было нынче утром, так и…
Бран подпрыгнул, как ужаленный:
— Она узнала? Кто ей сказал?!
Раннвейг опустила голову.
— Я, — почти шепотом ответила девочка.
— Ты чего, совсем? Зачем ты это сделала?!
— Не кричи. Это я попросила, — негромко выговорила Улла. Бран притих и обернулся. Она перебирала косу. Глаза казались совсем больными.
— Все равно, зря она рассказала, — промолвил Бран.
Брови Уллы сдвинулись, и она ответила:
— Я имею право знать. Я сама этого хотела. Я не младенец, чтобы меня постоянно нянчить.
— Не сердись, чего ты, — Бран взял ее ладонь. — Малышка, я вовсе не собирался…
— Я не малышка, — выдернув руку, Улла села на постели, глаза сверкнули гневом. — Никакая я тебе не малышка! Перестань меня так называть!
— Хорошо, — пробормотал он. — Не буду, только не волнуйся.
— Оставь меня в покое, — Улла натянула покрывало и отвернулась к стене.
— Уходи, — услышал Бран. — Вы оба уходите. Я хочу быть одна.
— Мы уходим, — ответил он ей в спину. — Не сердись.
Она не обернулась. Понурив голову, Бран встал и отодвинул полог. Сигурд сидел у стола, Бран встретил его взгляд. Опустив глаза, пошел к двери.
Снаружи было темно и холодно. Бран сел на настил около порога, прислонился спиной к корявым бревнам, и сидел так, покуда мороз не прохватил до костей. Лишь тогда он вернулся в дом.
Здесь уже все улеглись по лавкам. Слуга тушил огни. Бран пробрался на свое место и скинул плащ. Убедившись, что никто не наблюдает, привстал и поглядел на Уллину постель. Полог был по-прежнему задернут. Надо к ней пойти. Он поднялся — и снова сел на место. Нет. Подожду, пусть успокоится.
(…а заодно и дуться перестанет…)
Он лег на лавку. Через пару минут лампы погасли, остался гореть единственный светильник возле двери. Заложив руки за голову, Бран смотрел на огонек, слушал шорохи и вздохи засыпающего дома. На душе лежала каменная тяжесть. Вспомнилось все, произошедшее сегодня утром. Эх, зря ей Раннвейг рассказала. Хотя — все равно ведь проболтались бы. Да, похоже, плохо дело. Вот, значит, с чего Видар постоянно так бесился. Господи, неужто это правда?!
По соломе прошелестели легкие шаги, и не успел Бран опомниться, как Улла очутилась рядом. Вспрыгнув на лавку, обхватила его руками, уткнулась в грудь, да так и замерла.
— Искорка, — Бран сел и обнял девушку. Рука коснулась шелковистых распущенных волос. — Ма сторан…
— Прости, — прошептала Улла. — Прости меня. Пожалуйста.
— Ну, что ты. Что ты, все хорошо.
— Ты не сердишься?
— Конечно, нет. Почему ты так решила?
— Ты не пришел… я думала, ты обиделся.
— Нет. Я просто думал, может быть, ты спишь.
Улла посмотрела ему в глаза.
— Ты босиком, — сказал Бран. — Замерзнешь, — он накинул на нее плащ. Она не отводила взгляда.
— Я… Мне Раннвейг все рассказала, — проговорила Улла. — Ну, про то, что было.
— Я знаю.
Она помолчала, глаза мерцали слабым светом. Лицо у ней было грустное и замкнутое.
— Ты считаешь, я сумасшедшая? — спросила она.
Бран коснулся пальцем ее щеки:
— Конечно. Такая же, как я. Мы с тобой — пара сумасшедших. Что поделаешь.
Она опустила голову. Бран привлек девушку к себе.
— Что ты, искорка. Ну, что ты. Ты ни в чем не виновата. Ты такая родилась, и я тоже. И я… я очень рад, что ты именно такая. За то, что ты именно такая, я тебя и люблю.
Улла запустила руку Брану в волосы, принялась перебирать длинные пряди.
— Да? Любишь? — тихо молвила она.
— Конечно, люблю.
— Правда любишь?
— Правда. Очень-очень. С каждым днем все больше. Ты — мой самый любимый на свете человек.
— Значит, ты все еще хочешь на мне жениться?
— Ясное дело! Да мы с тобой и так женаты.
— А свадьбу ты ждешь? Только честно!
— Жду. Да, жду.
— И ты действительно хочешь все это продолжать?
— Господи, искорка, да что с тобой такое?
— Нет, пожалуйста, миленький, ответь. Ответь, мне это очень важно.
— Хорошо, — сказал Бран. — Хорошо, отвечу. Да, я хочу все это продолжать. Хочу, чтобы была свадьба. Я хочу видеть тебя рядом с собой, потому что я тебя люблю. Перед Богом ты все равно моя жена. Если бы я этого не хотел, разве бы я дал тебе кольцо? Не грусти, все будет хорошо, увидишь. Мы уедем. Все забудется. Ты будешь счастлива. Я очень постараюсь, чтобы это было так, клянусь. У нас с тобой все будет хорошо, вот как в сказках, — он мягко усмехнулся. — Будем с тобой жить долго и счастливо, и умрем в один день.
Улла придвинулась, прижалась к Брану очень тесно. Положила ему голову на грудь.
— Обними меня, — сказала она.
Бран обнял.
— Крепче.
Он обнял крепче.
— Еще крепче.
Он обхватил ее руками, как кольцом. Ощутил биенье ее сердца, ее тепло и тихое дыхание.
— Если бы ты мог никогда меня не отпускать, — прошептала Улла. Помолчала, а после произнесла:
— Скажи…
— Да, родная.
— Если бы… если бы я тогда умерла, ты бы смог полюбить другую?
— Что ты… ну, что ты. Не говори так, ведь ты не умерла!
— Нет… Но — если бы?
— Даже думать об этом не хочу! — Бран уткнулся в ее волосы. — Перестань, ты что? Ты не умерла, и не умрешь, я не позволю. Я всегда буду тебя любить, слышишь? Всегда.
— Всегда?
— Всегда!
Она снова замолчала.
— И… никогда не разлюбишь? — чуть погодя спросила Улла.
— Нет. Нет. Никогда.
— И не бросишь?
— Ни за что!
— И тебе не важно, что может случиться?
— Нет. Не важно.
Они сидели, обняв друг друга. Слушали, как дышит спящий дом. Прошла минута. Улла произнесла:
— А что должно произойти, чтобы ты меня бросил?
— Господи, да что с тобой?! — изумился Бран. — Что за вопросы?
— Нет, ответь, пожалуйста.
— Как я могу ответить? Я не знаю. Ничего. Потоп, землетрясение… да я и тогда тебя не брошу. Вот разве что…
— Что?
— Разве что — если ты сама меня разлюбишь. Если только ты действительно захочешь, чтобы я ушел. Но ведь этого не случится, правда? Ты этого не сделаешь?