Среди книг на списание, которые Мила перетаскивала из холла в отведенные для них шкафы, обнаружился и «Секс в большом городе», похоже, вовсе не читаный. Прекрасное издание, твердая обложка, крупный шрифт.
- Нам этот «Секс» некуда ставить, - пояснила Елена Петровна, - заклеишь – не поймут, что за книга. А так на штраф нарываться…
- Вот кого мы все огораживаем, а? Детей что ли? – возмущалась Татьяна Владимировна.
- Дети больше нас знают!
Милу почти все здесь не возмущало, а забавляло. Похоже, маразмов нет лишь в храме, судя по рассказам сестренки. Даша летом стала петь на клиросе. У нее приятный голосок и спокойный нрав, пение получалось молитвенное, неспешное и почему-то трогательное. После службы прихожане благодарили за чистоту и ясность, за проникновенность.
Раз в месяц можно взять на работе выходной – так называемый женский день. Хорошо бы вытащить сестренку погулять, посидеть в кафешке, побродить по магазинам. Быть может, убедить, что в яркой клетчатой рубашке и более узких джинсах она будет выглядеть ничуть не гламурнее, чем в безразмерной толстовке и свободных «дизелях». И очки можно заказать в более стильной оправе, чем Дашина а-ля Гарри Поттер. Мила сама в шестнадцать лет считала унизительным заботиться о внешности. Сестра идет тем же путем, и на это больно смотреть. Оказывается, сознание собственной привлекательности может здорово поднять настроение. Что-то подсказывало, сестре сейчас несладко.
Входная дверь протяжно застонала. Мила решила, ее в очередной раз качнуло ветром, и вышла закрыть плотнее. И столкнулась с Николаем.
- Интересно у вас, однако…
Стол в коридоре завален старыми книгами, вешалка с верхней одеждой сдвинута к туалету, полы грязные, да еще запах кисло-пыльный, затхлый… откуда он взялся? Тетя Лена говорила, от книжного клея – любимого лакомства тараканов, но почему его раньше не было?
- Комиссию ждем. Вы от них?
- Боже упаси! Я так, для ознакомления. Люблю бывать в новых местах.
Не дожидаясь приглашения, он вошел в единственно возможную дверь. Тетя Лена признавалась, что реальные читатели ее утомляют. Муниципальное задание, увеличили книговыдачу, а на деле читают все меньше. Женщины опасались закрытия, но пока документы в порядке, придраться не к чему.
Николай ходил от стеллажа к стеллажу, стоял над душой Милы, пишущей карточки к недавно поступившим книгам. Татьяна Владимировна завела на него читательскую карточку, удивилась, что привело его в столь далекие края. Мила мысленно хмыкнула, услышав фамилию: Лихоманов. Каких только она тут не видела! И Баклановы, и Хреновы, и Баскаковы… Козловых и Кобелевых династии.
- А вы собственно, откуда? – насторожилась Елена Петровна.
- С курсов. Людмила меня знает.
- Что ж молчит?
- Она всегда молчит, пока пытать не начнешь.
Николай спрашивал заведующую о подростковом клубе, просил устроить экскурсию, познакомить с начальством.
- Подождите Ирину Алексеевну, если не спешите, - предложила тетя Лена, - я ей позвоню, и она зайдет, как только так сразу.
Лихоманов не спешил. Когда Ирина Алексеевна явилась и забрала гостя, сотрудницы напустились на Милу.
- Кто он вообще такой?
- Не знаю, - буркнула Мила, - он не докладывал. Все к сотрудничеству склоняет, и на кофе приглашает.
- Сходи, попей кофейку, может, чего узнаешь! – рассмеялась Елена Петровна. – Приятный мужчинка…
Из подросткового клуба Лихоманов в библиотеку не вернулся. И до субботы Мила его не видела.
№3
В день рождения Левы повалил снег. Да так и валил почти неделю. Потом резко потеплело, и буквально за день снег растаял. Хотелось радоваться, жить, петь, танцевать – во дни печальные великого поста.
Все-таки возраст многое меняет в человеке. Мила вряд ли верит в это сейчас, и Лева не переубеждает. Однако настроения жены его удручали. Однажды он невольно заглянул в монитор, когда она переписывалась с подругой. Мила считает, что как личность неинтересна мужу, что с такой работой она скоро совсем деградирует, а он ее и сейчас всерьез не воспринимает. И зачем только наткнулся на эти слова? Лишился покоя.