Не помню откуда у меня взялась эта идея, толи Арини об этом говорила, толи сам додумался, но я, не откладывая в долгий ящик, решил сразу же ее испытать. Встал на обломок широкой доски и пожелал что бы она поднялась вместе со мной и "О ЧУДО!" у меня получилось. Не с первого раза конечно вышло избавиться от "турбулентности", но приложив немного сил и опять же фантазии, я все же смог стабилизировать полет. После чего минут пятнадцать, словно ребенок, играл в Гарри Мюнхаузена пока не зацепился доской на вираже за какую-то ветку. Хорошо что мое пространственное тело такое легкое, если бы я в реальном мире упал с тридцати метровой высоты, у меня сердце наверно раза два успело бы остановиться.
Накатавшись, я решил вновь заглянуть на чердак. Помнится там на столе лежала относительно целая книга, в которой умирающий химик что-то записывал, хотелось бы испытать ту лингвистическую штуковину, которую мне в голову впихнула Арини. Было интересно, справится ли моя интуиция с местной письменностью. Нужно было это проверить.
Долго искать себе "транспорт" на верх не стал и использовал сорванную во время прошлого посещения дверь. Сел на нее поудобнее (так что бы не провалиться) и словно на ковре-самолете полетел к новым знаниям. Нуу как полетел. Дверь была тяжелой, поэтому подъем был скорее похож на не очень быстрый лифт. Она все же донесла меня до цели, а после, когда я вошел на чердак, стремительно полетела вниз, навстречу к своей дверной смерти. Я даже задержался и посмотрел на то как она расплескалась по земле досками и щепой, прежде чем целиком вошел в помещение.
Сравнивая с воспоминаниями прошлого посещения, стало понятно что тут тоже многое изменилось. И к сожалению, в худшую сторону. Часть не такой уж и толстой стены обвалилась, давая возможность шальным ветрам пролетать сквозь щель и хозяйничать на чердаке. Пол был усеян мелкими осколками от разбившихся пробирок. На полу мерзкой кляксой синело пятно от какого-то пролитого реактива. В образовавшейся после дождя луже возле шкафа плавает нанесенный мусор и листья. Из упавшей с полки коробки высыпались какие-то сушеные травы и разлетелись по всему помещению. Одна из стен, видимо тоже пострадав от какой-то химии, покрылась россыпью пузырей и темных подтеков.
В общем, картина малопривлекательная и очень отталкивающая. Но самым неприятным из увиденного был разбросанный по чердаку скелет самого хозяина. Ветер не испытывал ни малейшего почтения к усопшему и играл с его бренными останками как хотел. Лишь одна кисть руки оставалась на своем месте. Непонятно каким образом не рассыпавшиеся в суставах пальцы накрыли лежащую на столе раскрытую записную книгу, словно бы охраняя ее от всего мира разом.
Любопытство словно дикий зверь начало принюхиваться, предчувствуя что-то интересное. Судя по всему, страницы этой книги были чем-то покрыты, так как это была единственная в помещении бумага не истлевшая от времени. И раз хозяин этого здания так ею дорожил... Там наверняка должно было быть что-то интересное.
В принципе мне и так хотелось попробовать прочитать, что в ней записано, но теперь это желание возросло многократно. Еще раз окинув взглядом обстановку и не найдя больше ничего, способного вызвать хотя бы искру интереса, я вновь повернулся к столу и посмотрел на раскрытую книгу. Оставалось лишь надеяться, что внедренный мне в мозг "конструкт" не даст осечки и сработает как нужно.
Отгоняя сомнения, я тряхнул головой и подошел к письменному столу, а затем присел на освободившийся стул, предварительно сдув потоком энергии несколько оставшихся на нем костей. Когда же мой взор наконец-то сосредоточился на тексте, мне пришлось сильно разочароваться. Непонятные символы и закорючки так и остались таковыми, не неся ни какой информации. Да и кисть химика перекрыла почти все содержимое одной из страниц. От разочарования и легкого раздражения, я не удержался и всего одним касанием смел кости с книги, присоединив их к остальному костяку на полу. Конечно не хорошо так обращаться с останками человека, но мне в тот момент было плевать на эти условности. Любопытство бурлило во мне, словно вода в позабытом чайнике, пытаясь найти выход и не находя его превращалось в чистую злость. Я недобрым взглядом буравил поганую книгу, не желающую расставаться со своими тайнами. Строки написанного в ручную текста отчего-то расплывались в глазах. Хотя эту непонятную птичью вязь с трудом можно было назвать текстом. Набор непонятных и абсолютно бессвязных символов. Ни одной нормальной буквы. Хотя... Вот мелькнуло что-то знакомое. А, вот еще один значок, понятный хоть и очень странный. И вот еще один.