Я рухнула на колени и у меня предательств задрожали губы. Это сон...Сон...Я закрою глаза и проснусь.... Проснусь.... Я зажмурила глаза, подождала и открыла, по корпусу вертолета побежали зеленоватые с синим пятна и тут же растворились – значит это правда... Я протерла глаза... Если бы у меня был пистолет, но за оружием нужно возвращаться в школу. У пилота! У пилота должно было быть оружие! И я повисла на двери кабины, она открылась, и тело всей тяжестью упало на меня. Я выползла из-под него и стала шарить по карманам. Пистолета нигде не было. И тут я заметила, что он все еще сжимает его в руке. Разогнув холодные окостенелые пальцы, я взяла дрожащей рукой пистолет. Он был неожиданно тяжелым. Мертвец лежал в неестественной позе, глядя мутными глазами на меня. Меня осенила ненужная догадка: его могли убить задолго до нападения на нас...
Если бы я знала, сколько патронов осталось в обойме? Я попыталась подковырнуть ногтем и вытащить ее, но безуспешно, а потом я поняла, что где-то должно быть приспособление, чтобы это сделать. Найдя в потемках заветную кнопку, я с ужасом поняла, что осталось всего два патрона... Я завыла от отчаяния. Двух патронов мало, чтобы защищаться, но есть то, для чего и одного хватит. Сама мысль об этом обожгла меня изнутри... Я села на корточки и с трудом сглотнула. А потом я вспомнила вещи, ради которых стоило жить: родители, солнце и мороженое. Пусть последнее было крайне глупым, но мне вдруг, как перед смертью, захотелось мороженого... И я подняла пистолет и со злостью выстрелила в обшивку вертолета, два раза.. Я бросила пистолет на землю, испугавшись отдачи и шума, и гул продолжал стоять у меня в ушах...
- Зря я это сделала... Теперь все ближайшие твари знают, что я здесь... – горько усмехнулась я вслух.
- Других поблизости нет. А та еще не скоро выйдет на охоту. Такой пир не каждый день бывает... – произнес тихий, спокойный голос. Я от страха, вскочила на ноги почти моментально и развернулась, но почему-то никого не увидела.
- Покажись, – плаксиво попросила я, мне начинало чудиться, что я схожу с ума.
И от дальней части вертолета отделился темный высокий силуэт. Он становился все четче и четче. И я вдруг вспомнила о фонарике. Включив его, я скользнула в его сторону.
- Убери свет. – коротко и угрожающе произнес голос.
- Ты....ты не наш... Ты был здесь все это время? Наблюдал за мной? И это ты убил пилота?. – внезапная догадка осенила меня, и я медленно стала отступать. – Здесь больше никого не было....Это ты...Кто ты?
Силуэт вышел из тени вертолета, и я смогла его рассмотреть.
На нем была темная рубашка с закатанным по локоть рукавом, из-под рубашки были видны рукава еще какой-то обтягивающей черной кофты. Внизу рубашка была порвана, но владельца, казалось, это не беспокоило. Снизу были темные, местами сильно грязные штаны и странные не менее грязные ботинки. На боку к ремню у него был прикреплена какая-то темная палка.
Его лицо было очень бледным, худым, треугольным, с тонкими чертами. Глаза были темные, волосы тоже. Абсолютно прямые они были неровно подстрижены чуть ниже ушей с одной, причем с другой стороны они недостриженным куском доставали почти до плеча. Он был совсем не так противен, как показалось на первый взгляд, но в лице его было что-то злое.
- Ты меня тоже убьешь? – почему-то тихо, но без страха спросила я. Раз он умеет говорить, значит с ним можно договориться...
- Не знаю, посмотрим... – задумчиво протянул он.
- На ЧТО посмотрим?? – меня охватила ярость. Мне так хотелось ее на ком-то выместить... – И что мне теперь делать? На что ты собираешься смотреть?!!! После того, как ты убил мою последнюю надежду???
- Иди, куда шла... – бросил он равнодушно. – Мне даже интересно, сколько ты еще протянешь. Хотя, нет....Лучше я сам убью тебя...
Он сделал шаг по направлению ко мне, взял в руку конец палки и дернул вверх. Она блеснула металлом, и поняла, что это такое... Я видела в фильме нечто подобное. Отступив назад, я резко включила фонарь, направив свет ему в лицо, и рванула в сторону, противоположную от той, откуда пришла. Я бежала долго. Мне было страшно, но уже не так как в школе. Я бежала по какой-то аллее, деревья высились черными ровными рядами, я решила свернуть с нее и побежала сквозь колючие кусты. Они рвали одежду и впивались в кожу, оставляя жгучие царапины, но я продолжала бежать, не оглядываясь. Добежав до какого-то высокого бетонного забора, я обессиленно опустилась, ломая высокую черную траву под ним. Просидев пару минут, я услышала негромкий треск, как будто кто-то крался по моим следам. Судя по его словам, твари в этих местах было две – одна уже сытая, а вторая с железкой, поэтому вариантов, кто бы это мог быть, не возникало.
- Ну ладно, хватит... – устало сказала я, – может, не надо меня убивать. Мне и так не повезло.... Я... – и тут же осеклась. В кустах горели два блеклых глаза. Я покрепче сжала фонарь и направила его на тварь, не включая. Пока. Он ошибся... Их здесь больше....
Тварь припала на передние лапы и прыгнула на меня, я дернулась в сторону и отползла, все было почему-то как в замедленной съемке. Она промахнулась, мягко соприкоснувшись с забором. Тварь была серая, костлявая, кожа висела на ней мешком, абсолютно лысая и голая. Она была крупнее, гораздо крупнее той, первой ... Ее морда была похожа на человеческую, только носа почему-то не было, и зубы были внушительней. Я осознала – бежать некуда, и нажала кнопку фонаря. Свет ударил ей морду, и она отступила. Я видела, как она отпрыгнула в пределы досягаемости света и затаилась. Как только я поняла, что она боится света, у меня блеснула надежда. Я хотела встать, но запуталась в какой-то проволоке. Нужно как-то освободиться, не опуская фонарь. Я отстегнула его от браслета и, стараясь не дергать, засунула в рот. Он был грязным и на нем чувствовался привкус чужой крови, но я старалась побороть рвотный рефлекс и побыстрее распутать ногу. Это получилось, но не с первой попытки.
Аккуратно отступая, чтобы снова не запутаться и не упасть, я перехватила фонарь в руку. Тварь тихо кралась за мной, но свет заставлял ее соблюдать дистанцию. Несколько раз она пыталась, прыгнуть, но я успевала направить свет ей в морду. Я поняла: лишь в двух метрах от меня свет достаточно сильный, чтобы испугать ее, дальше он рассеивается и ... Мы шли вдоль забора, я пятилась, а она наступала. Я так много пережила за эти три часа, что на смену парализующему страху пришла сковывающая сонная усталость и злость.
Один раз тварь решила меня обмануть и попыталась напасть сбоку, но я вовремя перехватила ее лучом. Она просто ждала, тупо смотрела на меня и ждала неизбежного. Секунды, сливались в минуты, которые казались вечностью. Я не знала, на сколько хватит фонарика.
Странные мысли стали закрадываться мне в голову: почувствую ли я боль перед смертью? Мне почему-то это стало казаться очень важным. Забор никак не кончался, и я остановилась. Я позавидовала самой страшной завистью тем, кто навсегда остался в школе... Тем, кому не суждено провести свою короткую жизнь в страшном, долгом ожидании, ожидании смерти. Если мне чудом удастся спастись от этой, то будут другие, и когда-нибудь на моей шее все равно сомкнуться чьи-то мощные челюсти, и мою оторванную ногу потащат под фундамент, чтобы глодать ее до белой косточки... И тут я вспомнила о телефоне. Он должен был лежать в кармане куртки. Я, стараясь не дергаться, опустила свободную руку в почему-то легкий и расстегнутый карман. В эту секунду мне не хотелось жить, как никогда...
- Господи... Я у тебя никогда ничего не просила... Пожалуйста.... Пожалуйста... – у меня по щекам потекли слезы, – Я хочу домой... Я хочу увидеть солнышко... Пожалуйста... умоляю.... – Я громко шмыгнула носом, и утерла его рукавом.
Я сразу не поняла, что произошло. Свет фонаря вдруг стал слабеть, становиться из белого, каким-то насыщенно желтым, световая граница стала ползти к моим ногам. Фонарик тух, отмеряя последние секунды моей жизни. Тварь, нужно отдать ей должное за терпение, резко рванула на меня, я упала и больно ушибла левую руку. Зажмурив глаза, я почувствовала ее вонючее, опаляющее дыхание на своем лице, и судорожно поймав последний вздох, я почувствовала на себе всю ее тяжесть.
А потом вдруг появилась странная легкость.... Спасибо, Господи....мне было не больно...Только почему после смерти так болит рука, и ноют царапины? Я выдохнула и поняла: я ошиблась – я жива. Мне не хотелось открывать глаза, мне почему-то казалось, что это был сон, что сейчас я проснусь под любимый будильник и пойду в душ.... Я резко дернулась, чтобы сесть и все-таки открыла. Я почувствовала дикую слабость и головокружение. И тут я увидела остекленевшие глаза мертвой твари, лежащей рядом. И чье-то чуть сбившееся дыхание за спиной. Я, даже не пытаясь встать, развернулась, ломая сухую траву.