- Успокоилась? – рыкнул Эдвард, когда я испытала внезапную потерю сил, от которой подогнулись колени и закружилась в хороводе голова. Голод, копящийся в течение многих дней, сделал меня слишком слабой, чтобы победить взрослого сытого вампира, тем более мужчину.
- Нет, - поклялась я, хотя не чувствовала прежней уверенности. Я уже, скорее, хваталась за древко, чтобы не упасть, нежели нападала. Но я не хотела признавать, что истратила всю энергию на этот бессмысленный бросок, и теперь, если Эдвард захочет убить меня, мне не хватил сил даже убежать, он догонит меня в два счета.
- Я дам тебе крови, - сказал вдруг Эдвард, слова прозвучали приглушенно и серьезно, как новый договор. – А потом мы вместе попробуем сбежать. У тебя есть шанс только со мной, другие ни за что не отпустят. Я все обставил, словно тебя убил, недалеко отсюда разжег костер, Эммет и остальные решат, что этот пепел – твои останки. Клан будет думать, что я в Вольтерре. Пройдет несколько лет, и если нигде до того не засветишься, можно будет сказать, что ты старый вампир, которого обратили еще до закона. Как тебе такой план? – он улыбнулся умопомрачительно и открыто. Но мне трудно было думать над его словами, когда я так сильно, невыносимо, душераздирающе хотела пить. Полное отсутствие сил, изнеможение, покоряющее тело, пугали ни на шутку.
- Дай крови, - прорычала я, все еще стараясь выглядеть грозной и устрашающей, но, кажется, это прозвучало жалко, как мольба.
- Только не убей меня, - попросил он, разжимая древко и позволяя лопате упасть. Я, покачиваясь, едва устояла, плохо соображая. – Я, все-таки, твой единственный друг.
В следующий миг я уже висела на нем, впившись зубами в горло. Кровь его была вязкой и тягучей, как смола, сладкой, как амброзия, и сразу, в мгновение, взбодрила. Я подняла ноги, обхватывая поясницу вампира и скрещивая ступни за его спиной, сжала пальцами волосы, вгрызаясь в плоть сильнее, ища насыщения. Услышала низкий стон, ощутила руки на бедрах, а между нами – нечто разбухшее и твердое, и улыбнулась сквозь укус, поняв, что мой яд теперь обладает таким же неодолимым эйфорическим воздействием на мужчину, как Его яд – на женщину. Поймала возбуждающую волну, переключившись с жажды крови на жажду тела. Вытащила зубы, с удовольствием вылизав до кристальной чистоты оставленную ранку – индивидуальное клеймо моего обновленного тела, навсегда впечатавшееся в кожу любовника, как метка собственницы.
Опустила ноги вниз, делая шаг назад и зазывающе гладя вампиру в глаза. Моя грудь высоко вздымалась, а внутри по венам бежал адский огонь.
- Возьми меня…
Эдвард недоверчиво склонил голову, когда я задрала край платья выше бедер, приглашая к соединению – попутно гадая, кто додумался облачить меня после смерти в этот дикий наряд. Ноздри Эдварда раздувались, он следил за мной с выражением необузданной страсти. Сексуально улыбаясь, я избавилась от трусиков и, порочно отбросив их ногой, уткнулась спиной в неровную стену с осыпающейся влажной землей, и в ту же секунду Эдвард сорвался с места, его губы впились так, словно хотели поглотить меня.
- Ты все время удивляешь меня, - горячо прошептал он, распиная меня в самом углу ямы, властно прижимая телом, полностью готовым к совокуплению. Он порвал платье, когда оно стало путаться между нами, и едва справился с молнией джинсов, вытаскивая наружу твердую плоть. И в следующий миг вонзился в мое жаждущее лоно, выпуская животную страсть вместе с криком ярости. Его ладонь закинула мою ногу на бедро, удерживая ее там, пока он с силой врезался, заявляя права. Вторая ладонь легла на горло, отклоняя мое тело назад, скользя иногда вниз, чтобы властно смять груди. Я держалась руками за корни, полностью отдавшись воле дьявола.
И, словно апофеоз нашей первобытной связи, небо разразилось дождем, очищая от скверны, открывая двери в новую жизнь, смывая остатки ненависти и налет недоверия. Мы полностью растворились друг в друге, я скрестила ступни у Эдварда за спиной, не желая его отпускать, крепко обвила руками шею, зажмуриваясь от накатывающего как ревущая, вышедшая из берегов река наслаждения, слушая, как лопается моя кожа под острыми как бритва зубами, чувствуя наркотическое воздействие яда, запущенного в мою кровь. И, вздрагивая от импульсов бегущего по венам, взорвавшего лоно тока, сделала то же самое, забирая и даря наивысший экстаз.
Звуки любви утихли, ручейки воды быстро наполняли разрытую могилу, покрыв гроб целиком. Мы все еще стояли возле стенки, остервенело обнимая друг друга, как обезумевшие после долгой разлуки любовники. Эдвард первым поднял голову, сосредоточено убрал налипшие мокрые пряди волос с моего лица и нежно, очень трогательно поцеловал.
- Теперь я понимаю выражение «пить кровь друг у друга», - хрипло пошутила я.
Эдвард усмехнулся, осторожно ослабляя объятия, чтобы позволить мне встать.
- Да, не люди придумали его, - подчеркнул он с очаровательной полуулыбкой, натягивая джинсы и оправляя мое испорченное порванное платье. – Только оно приобрело у них негативное звучание, потому что они не знали сути.
- Я в самом деле могу теперь убить тебя, высосав всю твою кровь?
Эдвард снова усмехнулся, на этот раз подавая руку, чтобы выбраться из грязной и размякшей ямы, захватывая по пути лопату.
- Проблематично убить бессмертного, но вполне можно вырубить на несколько дней. Безымянный труп в одном из моргов города, анализы которого могут бог знает что показать, и который исчезнет через пару дней, когда очнется – не очень хорошо скажется на тайне нашей братии. Оживший вампир, сама понимаешь, такому раскладу рад не будет, и напавшему на него уже не жить. Так что друг у друга мы можем пить кровь только по обоюдному согласию, - говоря, он бойко орудовал лопатой, возвращая могиле первоначальный вид, а я, отломив увесистую ветку, лениво, по-девчачьи помогала. – Такое случается только между родственными душами, Белла.
Было трудно не улыбнуться столь неожиданному признанию.
- Значит, я твоя половинка? – с ехидцей поддела я, помогая мужчине установить на место надгробный камень с моим именем.
- Ты первая нарисовала сердечки вокруг моего лица, - беззлобно огрызнулся Эдвард, отшвыривая лопату далеко в окружавшую темень.
- Да ладно, признай, что «совсем размяк», «никогда такого ни с кем не испытывал» и «я удивительная», - будучи слегка «навеселе», подтрунивала я над чересчур серьезным вампиром, тянущим меня за руку прочь с кладбища.
- Ты мне на нервы действуешь, - проворчал он, выводя меня за ограду и сажая, удовлетворенную, потрепанную и помятую, немного пьяную, но, очевидно, счастливую, в серебристый автомобиль. Я вольготно развалилась на сидении, закинув стройную ногу на приборную панель и нагло усмехаясь Эдварду в лицо, пока он дотошно пристегивал меня ремнем безопасности, словно какого-то хрупкого человечка.
- Неужто не признаешь, что чувствуешь ко мне нечто особенное, тем более после того как рискуешь жизнью, спасая меня от дружков? – ухмыльнулась я, прижимая вампира «к стенке», но он и бровью не повел на мои жалкие попытки развести его на пошлую романтику.
- Нам еще ехать в несусветную даль, - Эдвард завел мотор и, прежде чем тронуться с места, коснулся пальцем моего подбородка в дружелюбном и ласковом жесте, от которого я почти что растаяла, кончив шутить. Вампир коварно улыбнулся, довольный произведенным эффектом: - Может и признаю, детка. Когда-нибудь, если будешь хорошо вести себя. Время покажет…