— Я тоже люблю тебя, — наконец выдавил Баки и горько вздохнул. — Но я даже дотронуться до тебя не могу, чтобы не убить. Зачем тебе все это?
— Я сделаю так, чтобы мы могли касаться друг друга, — уверенно сказал Брок.
— Похитишь сверхсекретное оружие Гидры? — невесело усмехнулся Баки.
— Надо будет — похищу, — уверенно сказал Брок. — Я все сделаю, чтобы мы были вместе.
— Но сейчас я и так с тобой, — осторожно сказал Баки, чтобы не обидеть Брока невзначай.
— И что, ты хочешь до моей смерти гладить меня через полотенце? — растерянно и зло спросил Брок. — Или тебе нравится именно подглядывать за мной? Баки, почему ты не хочешь, чтобы я украл для тебя сверхсекретное оружие? Ты не хочешь себе тело?
— Брок, я не за себя переживаю, и я очень хочу тело, чтобы касаться тебя, — как можно убедительнее сказал Баки, чтобы не пришлось повторять дважды, если Брок засомневается. — Я волнуюсь за тебя, ведь ты единственный, кого я вижу рядом с собой. Мне больше никто не нужен.
— Я со всем разберусь, обещаю тебе, — уверенно сказал Брок. — Тебе не о чем волноваться.
— Мне бы твою уверенность, — Баки криво улыбнулся. — Пей кофе, Брок, и приходи в себя, тебе завтра на работу.
— Не будь курицей-наседкой, — рассмеялся Брок. — Поподглядываешь за мной в душе?
— А ты затейник, — рассмеялся Баки. — Поподглядываю.
— Тогда пойдем, — и Брок пошел в ванную, на ходу скидывая с себя одежду.
Сам Баки не знал, может он раздеться или нет, поэтому просто подумал о том, чтобы остаться без одежды, и был приятно изумлен, что у него получилось. В ванную он вошел совершенно голым, с прижимающимся к животу членом.
— Брок… — игриво позвал Баки, чтобы тот обернулся.
— Да? — Брок обернулся и замер, разглядывая обнаженного Баки.
— Какой ты красивый, — задыхаясь, прошептал Брок. — Просто невероятный красавец. Как мне повезло…
— Еще не повезло, — грустно сказал Баки, но Брок только отмахнулся, забираясь в ванну.
— Повезло-повезло, — рассмеялся Брок, оглаживая свой уже вставший член, и Баки тут же отзеркалил его движение.
Да, они не могли касаться друг друга, но показать друг другу свою страсть, свое желание могли и хотели. Очень хотели. Брок принялся гладить себя по груди, сдавливая то один сосок, то другой, а второй рукой гладил член с яркой, крупной головкой. Выдохнул длинно сквозь зубы и впился взглядом в Баки.
Баки даже не представлял, что так можно, что он тоже может чувствовать возбуждение, желание; что его член может стоять колом, жаждая ласки. Баки на пробу обхватил свой член ладонью, плотно сжимая пальцы вокруг призрачной плоти. Баки неотрывно смотрел на Брока, который самозабвенно ласкал себя, не отрывая взгляда от него.
— Не первый раз за мной подглядываешь? — мягко усмехнулся Брок, продолжая медленно надрачивать.
— Так — впервые, — отозвался Баки, кусая нижнюю губу. Он уже забыл, что может получать удовольствие.
Нет, он смотрел на Брока в ванной, очень любил наблюдать, как по его сильному телу стекает вода, как он, бывало, ласкал себя. Но что он будет не просто наблюдать, как Брок дрочит, а участвовать в процессе, хоть и не касаясь его… Баки даже не представлял, что будет не подглядывать за Броком, а открыто смотреть на него, на то, как ладонь Брока обхватывает его член, как движется, лаская. Но что Баки точно не ожидал, так это того, что сам будет ласкать себя, что у призрака вообще есть такая возможность.
Но как же этого было мало! Как же мало было стонов Брока, мало взглядов, который он кидал на Баки из-под прикрытых ресниц. Баки плавился, ощущая себя живым как никогда, словно он снова обрел плоть.
— Смотри на меня, Баки, — потребовал, резко выдыхая, Брок. — Смотри!
И Баки смотрел. Смотрел на то, как двигается рука Брока на члене, как он прикрывает глаза от удовольствия, прикусывает губы и громко стонет. Баки смотрел и ласкал себя, не веря, что с ним случилось что-то подобное. Что нужно было умереть и пробыть призраком более полувека, чтобы оказаться желанным, но недостижимым. От этого было хорошо и больно одновременно.
Брок быстрее задвигал рукой, совсем зажмурившись, а потом резко открыл глаза, чтобы видеть Баки, и кончил с громким протяжным стоном, в котором смешались наслаждение и мука. От этого стона Баки тут же кончил, на несколько секунд становясь полностью материальным, потянулся, касаясь Брока, успевая погладить его по груди, но отдернулся, становясь призрачным.
— Охуеть, — Брок осел в ванну, включая воду.
Баки видел, как Брок расслаблен, чувствовал, что ему хорошо, и это хорошо отчасти была заслуга Баки.
— Я с тобой полностью согласен, — Баки уселся на край ванны, в который раз облизывая Брока взглядом, потому что ничего другого ему не оставалось. — У тебя выходной?
— Ага, потупим в телек, я сожру пиццу, а может, две, — начал строить планы на день Брок. — Хочу через недельку своих позвать, ты не против?
— Нет, конечно, — Баки уселся на пол, чтобы не смотреть на Брока сверху вниз, пока тот наполнял ванну, развалившись в ней как король. — Мне нравятся твои ребята. Жаль, я не могу с ними познакомиться.
— Как-нибудь познакомишься, — заверил Брок Баки. — Обязательно.
========== 7 ==========
Время полетело вскачь, словно тройка лошадей. Брок много пропадал на службе, говорил Баки, что творится что-то масштабное, но он не того полета птица, чтобы знать детали. Они много переписывались, когда была возможность, а потом разбудили Зимнего, и Баки практически исчез, он мог только слышать, что происходит в квартире.
Брока не было долго, Баки в его небытии казалось, что очень долго, и ему стало страшно, что с Броком что-то случилось. Как же он жалел, что не мог чувствовать его на расстоянии, но сейчас он не мог появиться, даже когда Брок приходил домой. Тот звал Баки, но никто не откликался, и Брок начинал рассказывать, как прошел его день. Негромко, интимно, и Баки совсем терялся от до боли знакомого голоса.
А еще Брок говорил, что скоро все будет хорошо, скоро он отвоюет себе Зимнего Солдата и приведет домой. И тогда будет понятно, что делать дальше.
В одну прекрасную ночь Баки услышал Брока, явно не одного. Кто-то второй, с тяжелой поступью и размеренным дыханием, зашел в квартиру, и Брок тут же закрыл дверь. Баки не знал, кого Брок привел, он чувствовал себя почти растворившимся в ткани бытия, ничего не чувствовал, не знал, сколько прошло времени.
Баки всегда пугало, когда он проваливался в это небытие, навсегда оставшись не просто бесплотным, а полностью растворится, чтобы перестать быть. Но если раньше он даже задумывался, что так будет лучше, то сейчас отчаянно не хотел терять себя, не хотел одного оставлять Брока, к которому его тянуло и тянуло, словно магнитом. Хотелось кричать, но Баки не мог издать ни звука, только слышать на периферии голоса, один — привычный, родной, и второй — незнакомо безразличный, холодный, но все равно приятный.
Не зная, кого привел Брок, Баки тратил последние силы на то, чтобы слышать, чувствуя очень странное: притяжение. Он не мог стать снова видимым, не мог даже призраком появиться, но его тянуло в этот мир словно на аркане, а он почему-то сопротивлялся.
— Зимний, кофе будешь? — спросил Брок, а Баки слышал, как они прошли в кухню.
Зимний… Именно его Брок считал живым воплощением Баки, “тем, который спит”. И вот он не спит, а Баки словно затягивает воронка иного, потустороннего мира.
Послышался шум кофемашины, похоже, Зимний согласился на кофе. Баки не слышал его, даже поступь стала легкой и стелющейся, едва слышной.
— Спишь на диване, — снова услышал Баки голос Брока, его привычные шаги.
Услышал, как скрипнул диван и все стихло.
Баки нервничал, переживал, пытался вырваться, чтобы посмотреть хотя бы на Зимнего, на того, кто был похож на него самого. Баки боялся, что раз Зимний здесь, то теперь он сам Броку совершенно не нужен, и от этого было и страшно, и горько.