Омикрон был в двухстах милях от нее, приблизительно впереди, в более низких широтах.
Осознание его местоположения потребовало времени. Она знала точно, где он, не видя и не слыша его. Омикрон был в этом направлении и на таком расстоянии. Что-то привязывало его к ней, какое-то эхо, какой-то сигнал. Как будто он издавал шум, улавливаемый ею на любом расстоянии. Знание этого было обескураживающим, поскольку он был очень и очень далеко, это расстояние увеличивалось быстрее, чем она могла идти.
Она должна быть терпеливой. Слегка прихрамывая, Дельта решительно продвигалась вперед.
Омикрон, летя высоко над облаками, видел мир в иной перспективе. Он летел то выше, то ниже, над пространствами, покрытыми то снегом, то дерном. Стайка птиц, напуганная его приближением, поднялась с дерева. Под воздействием смертельной энергии, излучаемой Омикроном, птицы, крича от боли, попадали на землю и растопились в снегу. Сначала на их месте образовались маленькие лужицы красной жидкости, которые скоро затянулись снегом. Если бы Омикрон взглянул на следы содеянного, он бы увидел, что деревья будто кровоточат.
Он летел высоко, взмывая в верхние слои атмосферы. Он равнодушно взирал на закруглявшуюся землю. Потом он почувствовал усталость и необходимость в притоке энергии.
Медленно, по спирали он опустился на высокие горы.
Близ полудня Дельта заметила двух белоснежных зайцев, рывшихся в снегу. Как раз в этот момент она впервые поняла, что источником света является солнце. Она захотела понаблюдать за двумя зайцами, но те подняли головы и при ее приближении убежали. Она очень удивилась.
Она оставила позади поток воды и шла в направлении своей далекой цели. Она взбиралась на холмы и спускалась с них, в целом теряя высоту. Поврежденная нога замедляла движение, но она знала точно свои возможности. Она наблюдала за солнцем, которое виднелось тонкой полоской из-за туч. Его свет был неровен, то убывая, то нарастая в зависимости от ветра и облаков. Дельта наблюдала изучающе. Она увидела ястреба, кружащего высоко в небе с неподвижными крыльями. Дельта подняла свое безглазое лицо в невыразимом приветствии редкой красоте птицы.
Наконец-то она увидела невиданную ею раньше в этом мире прямую линию.
До нее было еще далеко. Она стала продвигаться к ней быстрее. По приближении она различала все больше деталей. Линия была проведена по холмам вверх и вниз, но в плане выглядела прямой. Солнце пропадало за западными холмами, когда она вышла к ней. Она остановилась, протянула руку и мягко коснулась верхней линии ограды из колючей проволоки в пять линий.
Проволока держалась на тонких стальных кольях, вогнанных в землю. Дельта трогала металл и думала о себе. Колья были расставлены на равных расстояниях. Дельта приложилась к проволоке щекой и посмотрела вдоль изгороди, шагавшей по холмам вверх и вниз.
На саму проволоку Дельта бросила лишь беглый взгляд и увидела, что она свита из двух нитей, на которые были одеты обрезки заточенной проволоки, сделанной, как и она сама, из металла.
Совершенно очевидным было то, что это барьер. Не желая на этом этапе ничего нарушать, она повернулась направо и пошла вдоль ограды.
Менее чем в восьми милях от этого места она нашла другое явное творение интеллекта — дорогу из гравия.
Было уже почти темно, когда она ступила с земляного вала на дорогу. Ей было достаточно свидетельств того, для каких целей построена дорога. Она взглянула направо. Дорога плавно петляла и пропадала за холмами. Прямо перед ней дорога выпрямлялась и шла параллельно изгороди, шедшей вперед, как бы высокомерно не замечая дороги, свернувшей из никуда. На территории решающую роль играла изгородь, и дорога волей-неволей подчинялась.
Дельта побрела вперед, металлическими ногами отбивая неровный ритм на гравии. Дельта не знала, какого рода существа построили изгородь.
Вскоре стало совсем темно, и она побрела медленнее, нащупывая неровности на поверхности дороги.
Ночь стала совсем черной. Ветер, стихнувший днем, посвежел и высвистывал жалобную мелодию на туго натянутых струнах изгороди. Маленькие кусочки дерева, соломы, даже камешки ударялись о ноги Дельты.
Прохладный бледный дневной свет застал ее идущей. Омикрон был дальше, чем когда-либо. Дельта подумывала, что гонка будет продолжаться вечно и она обречена постоянно брести, не сокращая расстояния между ними.