Вот и ответ. Я должна не просто приложить силу, а уплотниться. Само собой, тяжелее от этого не буду. Я только сделаю более ощутимой и упругой эктоплазму из которой состою. Примерно так же я поступаю, чтобы стать видимой.
Последующие пару дней я только этим и занималась. На то, чтобы уплотниться всей, уходило так много энергии, что я чуть ли не отлеживалась потом в цветнике, восстанавливаясь. А отдохнув — теряла видимость и свою добычу, естественно. Намного легче, как выяснила, проделывать такое только с одной рукой.
Наконец, настал момент, когда я не только смогла ухватить ветку, не проникая в неё ладонью, но и сорвать листочек с куста.
М-м-м. Это было здорово! Я сорвала цветочек и поднесла его к лицу. Это не то же самое, что висеть над клумбой, чтобы вдохнуть аромат, словно распластанное по земле облако. Так я, пожалуй, похожа на обычную девушку прогуливающуюся по парку. Иду и мечтательно нюхаю цветочек подаренный влюбленным кавалером. Что-то не туда меня занесло. Да и не иду, а лечу. А, кстати, почему я никогда не шагаю? Надо бы потренироваться.
Итак, первая часть моего плана была выполнена!
Остались мелочи: пройтись по всему дому, залезть во все уголки, рассмотреть всё что можно и нельзя, найти УЛИКУ. Правда я не знаю что это может быть и как выглядит. Но ведь это уже такие пустяки… Верно?
Спустя сутки я поняла, что уликой может стать всё что угодно. От небрежно брошенного в кухонное ведро окровавленного бинта с пальца поварихи, до лирановой настойки для волос в ванной комнате Кардии.
Я огорченно, в который раз, передвигалась по комнатам особняка. Хорошо, что он полупустой, да и время позднее. Ни я не нервирую зря прислугу, ни меня не отвлекают. Ну а Кардию попугать — святое дело. Не слишком, а так, слегка — взъерошить волосы, обдать холодом (желательно с могильными запахами, но, увы). Зато теперь я могу устроить ей мелкие пакости. Сбросить любимые духи с полочки, разбросать собранные в аккуратную стопочку записи, перемешать ленточки и подвязки в ящиках.
Святые Боги, да я же все эти годы не жила, а существовала. Сколько веселья и затей прошло мимо меня. Хотя… Не обвинила бы эта старая ведьма, изображающая из себя наследственную принцессу неопределенных лет, во всем служанок, с неё станется. А среди них есть вполне приличные девушки.
Размышляя заметила что-то странное краем глаза. О! Да это я до комнаты её сыночка пропавшего добралась. А прямо под диваном, через который я как раз проходила, лежала до боли знакомая книга. Наверное, свалилась, а служанке следящей за порядком лень было вытереть пыль с пола в невидных местах, вот и не нашлась пропажа.
Душа моя встрепенулась и болезненно сжалась. А так как я и есть вся из себя душа, то судороги прошли по всему моему телу — я мерцала как свадебное дерево.
«Запретная некромантия, культы и последствия» - мерцало название голубоватым светом.
Точно такая книга была в нашей библиотеке у батюшки. Однажды мне изрядно попало за то, что застали меня за её чтением. Да и прочитать я успела всего несколько страничек. В том возрасте меня больше интересовали картинки, а не текст. Помню там была…
Я поспешно уплотнила руку и с некоторым трудом перевернула вслед за обложкой пару листов. Точные движения давались мне еще с трудом. Одно дело поднять что-то или взять предмет, совсем другое — перекладывать из стопки бумаги листочки.
Да, вот он этот рисунок. Как же я сразу не вспомнила! Именно такая метка была на руке Асты, когда она лежала на земле, уже мертвой.
А книга? Неужели она из библиотеки Лиллерсонов? Помню, я испортила титульный лист зеленой кляксой. Почти нечаянно. И, если за чтение книги меня просто отругали и отрепали за уши, то за кляксу — посадили под замок на три дня, не позволяли читать, рисовать, гулять… В общем лишили всей свободы действий так милых любому ребенку. Со мной даже всем запретили разговаривать.
Да точно. Вот она эта клякса. Я погладила её рукой, как что-то родное и навеки потерянное.
Значит это книга из моего дома. Скорее всего Витиус получил её от батюшки вместе с моим приданным, ну не украл же. И она была здесь все эти годы.