В-третьих, высовывать из машины голову или даже только руку — дело рискованное, а главное, бессмысленное. Все равно внизу ничего, кроме асфальта, не увидишь и уж, конечно, ничего с шоссе не поднимешь. Чиркнуть по асфальту пальцами может только дурак, которому своих пальцев не жалко. Женька, когда во дворе играл, много раз об этот асфальт коленки, локти и ладони ссаживал, так что ни за что не стал бы открывать дверцу машины и чиркать по асфальту пальцами. А вот из лодки — пожалуйста, свешивай пальцы за борт, и ничего с ними ужасного не будет. На какой-нибудь Амазонке такого, наверно, лучше не делать, чтоб крокодил или там пиранья какая-нибудь не цапнули, но здесь-то не Амазонка, слава богу! Тут ничего крупнее щук не водится, да и не дуры они — близко к лодке подплывать. Опять же, если б они прямо из воды за пальцы цапали, то их, наверно, очень легко бы ловить было, а папе, хоть он и с детства рыбачил, щук попадалось не так уж много.
И все-таки Женька руку из воды убрал. Потому что на несколько секунд испытал непонятный, неизвестно откуда пришедший страх. Может, оттого, что про щук подумал, а может, еще почему-то. Страх этот пробежал по спине быстрыми мурашками и пропал. Уже через несколько мгновений Женька перестал его ощущать, и настроение у него не испортилось.
В общем, не обмануло Женькиных надежд речное путешествие. Он и по сторонам глазел с удовольствием, рассматривая прибрежные заросли, и вперед глядел, предупреждая папу, где из воды коряга торчит или валун высовывается. Конечно, папа это и сам видел, сидя у руля, но то и дело похваливал Женьку: «Молодец, впередсмотрящий!» А заодно пояснил сквозь тарахтение мотора, что «впередсмотрящими» на старинных судах называли матросов, которые залезали на мачту, забирались в специальную бочку и оттуда глядели вперед, чтоб увидеть, не появилась ли наконец земля. Так что, вообще-то, если быть точным, то Америку, допустим, открыл вовсе не Колумб, а впередсмотрящий на корабле Колумба. Только вот как этого матроса звали, папа не знал. А может, и никто не знал, даже историки.
Женька, конечно, понимал, что они тут — ни на речке, ни на озере — никакой Америки не откроют, но все-таки это название — «впередсмотрящий» — ему очень понравилось. Потому что одно дело быть на корабле просто пассажиром, а другое — матросом. Лодка, конечно, не корабль, но все-таки маленькое судно. Папа на нем капитан, механик и рулевой, Женька — матрос-впередсмотрящий, а вместе они — экипаж или команда. И это не совсем понарошку, а почти по-настоящему.
Впереди лодки вода в речке была гладкая, как стекло, и только там, где из воды торчали камышинки, коряги и камни, от них расходились в стороны тоненькие «усики», показывавшие, что тут есть течение. А сзади, за кормой лодки, направо и налево расходились маленькие волны, как в той грустной, старинной песне, которую папа любил петь за столом вместе со своим другом дядей Васей: «…А волны бегут от винта за кормой и в дымке морской пропадают!» Здесь волны ни в какой дымке не пропадали, потому что до берега от середины речки набиралось всего метров по шесть с каждой стороны, а потому если поглядеть за корму, то было неплохо видно, как эти самые волны — у них даже пенные гребешки имелись, как у настоящих морских! — набегают на прибрежные кусты и валунчики.
Время от времени, как уже говорилось, Женька замечал торчащие из воды коряги и валуны, о которых докладывал своему «капитану». Папа их довольно легко объезжал, но для этого ему приходилось почти вплотную прижиматься к берегу. Глубины там хватало, и мотор по дну не шкрябал, зато можно было зацепить головой ветви, нависающие над водой, поэтому папа зычно, как настоящий капитан, командовал: «Головы!», и Женька пригибался аж до самого днища лодки, хотя иной раз ветки даже до папиной головы не доставали.
Между делом папа объяснил, что самые опасные камни и коряги — это те, которые прячутся под водой. Некоторые из них можно загодя разглядеть, потому что они лежат совсем неглубоко под поверхностью, и хотя их самих не видно, над ними можно заметить маленькие водоворотики, пузырьки и иные завихрения. Но еще хуже те, которые лежат достаточно глубоко, чтоб не оставлять никаких следов на поверхности воды, но достаточно мелко, чтоб мотор мог за них зацепиться.
Несколько раз Женьке хотелось, чтоб пана провел лодку поближе к желтым кувшинкам, росшим недалеко от берега. Прошлым летом они с дяди Васиным сыном Сережкой делали из этих кувшинок ожерелья, надевали на шею, а потом пристегивали резинками к голове куриные перья, делали луки со стрелами, рисовали себе глиной всякие узоры на лице — типа боевой раскраски — и играли в индейцев.