— В чем ошибаюсь? — спросил я.
— В том, что купечество радо увидеть дочь рыцаря в качестве прислуги. Я целый месяц обивала пороги в Вундерберге и в других городах. Искала любое место — служанки, горничной, даже прачки. Но везде получала отказ. Ну, разве что… — Тут девушка замялась.
— Хозяйки борделя были готовы дать вам работу, — договорил я.
— Именно так. Одна маман даже сказала, что из-за знатного происхождения готова смириться с моей козьей рожей, плоской грудью и кривыми ногами. Не знаю, — усмехнулась Кэйтрин, — как они ухитрились рассмотреть мои ноги?
— Как я понимаю, в бордель вы идти отказались, — резюмировал я.
— Лучше сдохнуть, — скривила фрейлейн рот.
Эх, глупая барышня. Ты еще не понимаешь, как тебе повезло, что рядом оказались верные слуги и крыша над головой. Как бы запела, если бы действительно оказалась на улице? Если у женщины выбор — сдохнуть от голода или идти на панель, то восемь из десяти отправляются на панель. Хотя очень даже возможно, что Кэйтрин — из двух оставшихся.
— А в монастырь не пробовали?
— В монастырь, господин Артакс, идут из-за веры, а не из-за куска хлеба, — отбрила она. — Я же пока не готова уйти из мира. — Смерив меня взглядом, фрейлейн поинтересовалась: — И вообще, разговор с вами мне неприятен. Я, как вы выразились, являюсь приживалкой при бывших слугах, но вам лично ничем не обязана. И я устала от общения с вами.
— Я же вам предложил присесть, — хмыкнул я. — Фрейлейн, наш разговор еще только начался.
Девушка, развернувшаяся, чтобы уйти, остановилась и посмотрела через плечо с неким любопытством.
— Я уже все сказала. Вещей у меня нет, собирать нечего. Попрощаюсь со стариками и уйду.
— Мы еще не говорили о самом главном, — подавил я усмешку. — Или вы решили, что я затеял весь разговор лишь для того, чтобы оскорбить вас? — Не давая девушке открыть рот, мстительно добавил: — А я считал вас умнее…
От изумления фрейлейн Йорген присела рядом со мной. Спохватившись, слегка отодвинулась.
— Вы хотите предложить мне работу? Хотите, чтобы я осталась служанкой в своем собственном доме? Бывшем доме, — опустила она голову, но резко вскинула подбородок. — Если предложите, то я останусь.
— Нет, фрейлейн Йорген. Я хочу предложить вам стать моей женой, — сообщил я, изумляясь собственному предложению.
Идея обзавестись женой пришла мне в голову прямо сейчас, потому что часом раньше, вызывая девушку на разговор, хотел предложить ей должность экономки. Судя по словам Томаса, Кэйтрин Йорген прекрасно выполняла обязанности управляющего имением. Но управляющий в юбке — как-то не очень… Пусть она считается экономкой, но будет управлять имением. И даже пять минут назад я готов был признать ее экономкой. Всего лишь. Что же такое со мной случилось? На кой мне понадобилась жена?
Если изумился я сам, то что тут сказать о Кэйтрин? Сказал бы — сидела, словно громом пораженная, но это будет неверно. Гром, как учили меня когда-то, — это всего лишь звук, а поражает молния.
— Господин Артакс, а вы в своем уме? — поинтересовалась девушка. — Вы меня видите первый раз в жизни.
— Это единственное, что вас смущает? — парировал я.
— Нет, не единственное, — опять прикусила губу Кэйтрин. — Меня много чего смущает.
— Мой возраст? Или дочь рыцаря не может выйти замуж за бывшего наемника?
— Нет. Разница в возрасте у нас с вами лет двадцать, может, и больше. Но для мужчины быть старше женщины — ничего страшного. Мой отец был старше матушки на пятнадцать лет. Да и общественное положение, — усмехнулась она, — после пяти лет нищеты меня меньше всего смущает. Кого удивишь мезальянсом?
— Никого, — согласился я. — Нищая титулованная знать сплошь и рядом поправляет свои дела, отправляя дочерей замуж за богатых купцов, а нетитулованная — даже за ремесленников.
— Меня смущает другое, — продолжила девушка. — Вы меня не любите, а я вас…
Тут Кэйтрин слегка задумалась. Наверное, в начале нашего разговора в отношении меня у нее была ненависть, а потом презрение. Даже если и остались какие-то недобрые чувства (а они остались!), высказать их в лицо человеку, сделавшему предложение руки и сердца, язык у девицы не поворачивался. Пришлось прийти ей на помощь.
— Ну, вы меня тоже не любите. Тем более что я вас очень старался обидеть.
— Вы делали это нарочно? — изумилась девушка. — Кто же вы после этого… Вы — подлец.
Кэйтрин попыталась вскочить, но я удержал ее. Удивился, что силенок в этом тщедушном теле оказалось гораздо больше, чем ожидалось. Усадив девушку на место, спросил: