Сестра скептически изогнула бровь, ни на секунду не поверив, что ему всё равно.
– Можешь не стараться. – Бри схватила его за руку. – Пошли в дом.
Нил принялся вырываться, но его отвлек шум с дороги. Звук выскакивающих из-под узких колёс камушков. Перед их домом затормозил велосипедист. Уизли Баптист.
– Привет, Нил! Ты готов?
Кто-то ещё свернул на улицу и, стремительно прокатившись по тротуару, остановился рядом с Уизли. Незнакомец снял шлем, и Нил тут же понял, кто это. Уизли упоминал, что у него есть старший брат, но ни словом не обмолвился, что тот составит им компанию.
– Это Эрик.
Эрик был вытянутой версией брата – лицо у него было ýже, нижняя челюсть – квадратнее, а плечи – шире. Глаза и кожа чуть темнее, чем у Уизли, но любому было бы очевидно, что эти двое – дети одних родителей. Опустившись на сиденье, Эрик приветливо помахал.
– Его утром вышвырнули из группы, – пояснил Уизли, – вот он и решил упасть нам на хвост. Он на гитаре играет.
Улыбка на лице Эрика потухла, и он пригвоздил брата убийственным взглядом.
– Никто меня не вышвыривал, – процедил он, но скорее самому себе. – Я сам ушёл. Они ужасно играют.
Бри встала плавно и грациозно, как танцовщица на сцене, огладила длинные тёмно-русые волосы и оправила голубую футболку.
– Я играю на виолончели, – сказала она и вспыхнула. Эрик молча на неё уставился. – Так что… я знаю, как это тяжело – играть в коллективе, ну, в моём случае, в оркестре, а это слегка другое. Но всё же… – Она кашлянула и глянула на Нила. – Может, мне и правда стоит пойти с вами. В смысле, это ведь неплохо, если за вами будут присматривать взрослые. Мало ли. – Нил стиснул зубы. Он ненавидел, когда она вела себя с ним как с ребёнком, хотя была старше его всего на четыре года. – Я только кроссовки надену. Подождите меня!
Не дожидаясь ответа, она метнулась в дом и захлопнула за собой дверь.
– Какие ещё взрослые? – спросил Уизли Нила. – Ты ж вроде говорил, что Бри всего шестнадцать.
– Не цепляйся к ней, – тихо сказал Эрик. – Ей просто хочется приключений. Как и вам.
Уизли на это улыбнулся, а Нил вскинул бровь.
Глава 2
Братья Баптисты оставили велосипеды у крыльца. У Бри не было велосипеда, и она отказалась ехать на руле, поэтому их четвёрке пришлось идти. Нил этому не обрадовался, но хотя бы сестра больше не порывалась его остановить.
Свернув в конце улицы направо, их небольшая группа пошла по обочине в гору. Лучи солнца, рассекаемые стволами деревьев, ложились под ноги световой «зеброй». Хор цикад накатывал волнами, почти оглушая. От Нила, чьё возбуждение росло с каждым шагом, не укрылся причудливый контраст приятного летнего полдня и цели их похода. Он почти чувствовал угрожающую и такую притягательную ауру здания посреди леса.
– Далеко ещё идти? – спросил он.
– Мы уже почти у поворота, – ответил Эрик. – Поверить не могу, что ваши тёти живут так близко к этому месту.
– А я поверить не могу, что Нил никогда не слышал о «Грейлоке», пока я ему вчера не рассказал, – вставил Уизли.
– Я тоже! – Бри прибавила шагу, нагоняя Эрика. – Потому что я сто лет о нём знаю.
Повисла неловкая пауза.
– Так как вы познакомились? – нарушила молчание Бри.
– Ну, Уизли – мой брат, – усмехнулся Эрик. – Так что мы давно друг друга знаем.
Бри зарделась.
– Это я понимаю. Но где ты нашёл Нила?
– У библиотеки, конечно же, – ответил он.
Пару дней назад, когда Нил и Бри только приехали, первое, что они сделали вместе с тётями, это сходили в их пирожковую. Полакомившись восхитительно вязким кусочком пирога «шуфлай» в уютном кафе при заведении, Нил поблагодарил Клэр и Анну и отпросился прогуляться по проспекту Талли, центральной улице Хедстона.
Он никак не мог выбросить из головы заплаканное лицо мамы. «Мне просто нужно недолго побыть одной, зайчик», – сказала она ему неделей ранее, после чего её сестра, Клэр, предложила приютить Нила и Бри на лето. Хедстон находился в нескольких часах езды на север от их дома в Нью-Джерси. Дядя Нила и Бри, Феликс, жил ближе, в квартире-студии в Джерси-Сити, но работал допоздна в Нью-Йорке, из-за чего ребята целыми днями и почти все вечера были бы предоставлены сами себе, а ночью ютились бы на одном раскладном диване.
Поэтому Нил с Бри отправились в это захолустье. Здесь в его распоряжении было сколько угодно времени, чтобы размышлять обо всех ужасах, которые его мозг категорически отказывался забывать. Теперь-то Нил понял: невозможно убежать от себя. А ещё, что его разум мало чем отличался от маминого.
В тот первый день в Хедстоне Нил несколько раз прошёлся по проспекту, пиная камушки, обрывая листья с запущенных декоративных кустов перед обветшалыми домами и мыча себе под нос глупые песенки.