Во время рассказа об истории этого мира мы успели выехать из леса и дальше двигались через пустыри, поля кукурузы и пшеницы, холмы разной высоты. Иногда на горизонте показывались горы и какие-то города. Находясь за рулём, я избегал встречи с цивилизацией, но иногда приходилось пересекать или ехать вдоль железнодорожных веток. Я опасался, что нам могут встретится посты ДПС (Дорожная Пони Служба), но обошлось, хотя роботы-шпионы напрягали. Дорога была долгой, и я начал опасаться, что может кончится горючее, но жужжащий звук мотора подсказывал, что он работает не на бензине. Ближе к середине дня мы увидели на горизонте многоэтажки Мэйнхеттена. Созвучность названия города с названием Нью-Йоркского острова показалась мне подозрительной. Тюрьма располагалась у берега реки – мы двинулись вдоль неё и вскоре увидели цель нашей поездки. Издали тюрьма выглядела мрачно и неприступно: вначале шёл проволочный забор со спиралью Бруно, дальше бетонная стена с бетонными башенками охраны и турелями-зенитками на них, за ней серые тюремные блоки в пять этажей с решетками на окнах. Питерские «Кресты» выглядели менее современно.
Я стал предлагать план действий: сдаться, вырыть подкоп или вырезать всю охрану. Пегас не понял сарказма и выбрал последний вариант. Я подумал, что тактика "Раш" (штурм сходу без предварительной подготовки) без подавляющего численного преимущества - очень тупая идея, но идеи лучше у нас не было, нет и, похоже, не будет. Про себя мысленно пошутил, что теперь эта тактика называется "ПониРаш", и если в ней участвует "рашен", то шанс на успех повышается с нулевого до минимального. Закончив с мыслями, я проверил оружие, вжался в кресло и вжал газ в пол. Перед ударом о стену крикнул «Но Пасаран!». Вначале хотел крикнуть "Аллахуакбар!", но то, что я в «арафатке», не значит, что я исламист, а "Банзай!" не актуально.
Наш «БелАЗ» пробил бетонную стену, словно бумажную, подняв тучу пыли. Я вёл лесовоз через тюремный двор, повсюду была проволочная сетка, даже сверху. Пытаясь не задавить заключенных, я не справился с управлением и врезался (заехал) в какой-то тюремный блок. Дверь заклинило, и мы выбрались через разбитое лобовое стекло.
— Отступать некуда, - в голосе пегаса был энтузиазм.
— *Ну, так погнали! - я ответил по-русски, хоть и не разделял энтузиазма.
Помещение, где мы оказались, было, как я понял, переговорной: повсюду были пони разных видов, в том числе и пегасы, в гражданской одежде или без неё. Моментально по нам открыли огонь охрана тюрьмы и эмм… охранные камеры совмещённые с турелями. Охрана была вооружена пистолетами и дробовиками, носила зелёно-коричневые рубашки с брониками - я быстро их "успокоил". Ориентируясь по жёлтой полосе, мы побежали в тюремный блок. Зачистив комнату охраны, пегас с терминала открыл двери. Из интеркома послышался голос: «У нас проблемы в блоке А, требуется подкрепление!» Через Г-образный коридор мы побежали в названный блок. Коридор привёл нас в большое шестигранное помещение с какими-то бетономешалками в центре и камерами заключённых в несколько этажей. Заключенные в полосатых робах, работающие на этих бетономешалках, увидели нас и тут же напали на охрану – я и Отем им помогли.
— Комната охраны наверху, надо открыть двери, - у белой заключённой единорожки, что обратилась ко мне, на роге было какое-то блокирующее устройство, выглядевшее как конус-чехол с шариком на вершине, будто на роге был теннисный мячик.
Мы решили последовать совету и направились вверх по железной лестнице. В комнате охраны нас встретили трое вертухаев, но они не составили проблем.
— Гнилое сено - в этом блоке нет пегасов, — Отем был недоволен списком заключённых в терминале. Сплошные единороги и земные пони, но я заметил имя и национальность, что выделялись из общего списка. Какая удача, я уж думал, что буду долго его искать. Что ж, некий Сулик, я иду к тебе.