Пока нам загружали вирус, я думал над тем, как сбить вражеский «Хищник», как же я не люблю думать. Я вспомнил то, что облака могут распасться от взрыва «жар-яйца» а также рассказы Отема об истории Анклава – ту часть, где пегасы в поисках ресурсов «срезали» верхушки гор. Идея посадить «Громовержец» на брюхо на такую гору, а потом выстрелить в противника ракетой из базуки, с «жар-яйцом» на длинном наконечнике, заслуживала бы премии Дарвина. Был даже немного рад, что мне не пришлось её озвучивать и тем более исполнять. Но то, что мы сейчас большая, неподвижная мишень, висящая в воздухе, совсем не радовало.
— Происходит непроизвольное открытие двери ангара! — голос пегаски дрожал. Мелоди тоже паниковала.
Далее последовал мощный толчок, Сулик даже не смог удержаться на четырёх ногах и кубарем полетел к приборной панели. Мы все поняли, что этот толчок означал.
— *Нас берут на абордаж, — я это произнёс тихо и спокойно. Меня вряд ли поняли, да и термин «абордаж» был не совсем корректен, но после того как я закончил фразу Отем побежал к интеркому внутренней связи, а после выругался поняв, что он тоже «перехвачен». Но он не растерялся и, взяв рацию, принял командование.
— Всем боевым группам, это КП Дельта! На борту множественные силы противника! Занимайте оборону в отсеках, баррикадируйте коридоры, защищайте облачный отсек! — далее полковник обратился к нам:
— Сулик и я бежим к центральному терминалу. Грэй и Соуп - к ангару, задержите противника. Симфони и Мелоди - оставайтесь здесь, защищайте мостик, — мы все кивнули в знак согласия и разбежались.
В отсеках «Громовержца» и так было довольно мрачно, а красный аварийный свет дополнял атмосферу. Но, похоже, вражескому хакеру этого было мало, и он решил дополнить психологическое воздействие на нас музыкой** из интеркомов. В другой ситуации я, может быть, и оценил бы данную композицию, но сейчас сбивал прикладом некоторые интеркомы. Это слабо помогало, но становилось не так шумно.
Направляясь к ангару, мы замечали, как наши копытные ставят в коридорах и отсеках импровизированные баррикады из ящиков, коек, стеллажей, да и вообще и чего попало. Некоторые из них, что были не достроены, мы перепрыгивали, как скаковые лошади, в других приходилось искать бреши и по-кошачьи протискиваться.
Вскоре помимо звука музыки мы услышали звуки стрельбы. Идя на шум перестрелки, мы встретились с небольшой группой наших отступающих бойцов. Тёмно-красная пегаска из этой группы обратилась ко мне:
— Грифоны. Их много. Скоро они будут здесь, — пегаска явно не надеялась выжить, хотя её раны были не смертельны. Её левая передняя нога была вывихнута, а левое крыло висело плетью, но кровь была малозаметна на фоне шкуры.
«Мне похер сколько их, я убью столько сколько нужно», с данной мыслью я привёл в боевое положение плазменную винтовку и двинулся в бой. На входе в один из коридоров мы наткнулись на баррикаду из ящиков, у которой наши пегасы вели перестрелку. Решив действовать «с места в карьер» я, достав базуку, произвёл выстрел ракетой в сторону противника. Коридор был не очень длинный и нас тоже задела взрывная волна, но не фатально. Мысленно отчитав себя, выбросил базуку и пошёл дальше с плазменной винтовкой.
— *Они уже сливаются. Работаем, работаем, — я говорил, покашливая от дыма.
В конце коридора увидел трупы грифонов и пони. Внезапно один труп грифона, в силовой броне, ожил и, сжимая в птичьей лапе лазерный пистолет, попытался прицелиться в меня. Я выстрелил раньше: зелёный сгусток вещества, попав грифону в голову, превратил того в яркую лужицу. Видя трупы других грифонов без силовой брони, я отметил про себя, насколько уродливы эти твари. Брать их живыми не буду, даже если будет возможность. Также обратил внимание на то, что у некоторых грифонов под синими разгрузками были какие-то жёлтые кожаные жилетки. На фоне разорванных взрывом разгрузок эти жилетки выглядели целёхонькими. Надо будет потом снять с трупа одну такую, мне надоело воевать без бронника, а пока буду, по возможности, стрелять в открытые части тела.
Закончив на этом участке, мы с боем продолжили путь к ангару. Я не гнушался закидывать врагов гранатами, но только если сам был в надёжном укрытии. По дороге нам встречались трупы наших бойцов и многочисленные отряды противников, состоящие из пони и грифонов. Соуп понимая, что от «гламурной снайперки» в коридорах толку мало, снял с одного из трупов ранцевый огнемёт. Зачищая помещение за помещением, мы двигались по отсекам, у меня был большой запас гранат, но он быстро кончился. Я вслепую стрелял из-за углов, когда противник был прижат, Соуп с огнемётом подбегал к укрытию противника и выжигал его. Потом я добивал горящих и обескураженных противников, и тех, кто был в силовой броне.