— Можно сказать, я и Бертро не знал, — возразил Таниэль. — Она и офицером-то была не самым лучшим.
«Но, — добавил он мысленно, — именно таким, какой был нужен здесь, на болотах».
Он пнул на могилу комок мокрой земли и зашагал в Плант. Выбравшись из болота на западном берегу Тристана, остановился посмотреть на город.
После сражения прошло три дня. Все пожары потушили. Пожарным бригадам помог ливень, который теперь отказывался прекращаться. Некоторые жители робко возвращались в город, многие продолжали покидать Плант, обеспокоенные присутствием кезанской армии, которая по-прежнему стояла лагерем в нескольких милях к югу. Полгорода лежало в развалинах, подтверждая, какой урон может нанести горстка артиллерийских орудий за считанные часы. Таниэль старался не забывать, что северная половина города по большей части цела.
Они с Ка-Поэль переправились в каноэ на другой берег, где их ждала знакомая фигура.
На Стайке был выцветший желтый кавалерийский мундир и штаны. Он стоял без головного убора, по лицу стекали капли дождя. Челюсть у него почернела и посинела от удара Стража, но в остальном Стайк казался невредимым и одной рукой вытащил их каноэ на берег.
— Сильная была женщина, — произнес он. — Повела необученный гарнизон прямо в пасть этих проклятых.
«За тобой, идиот!» Таниэль чуть не выплюнул слова вслух, в нем бурлили эмоции. Хотелось двинуть Стайку по морде — плохая идея, учитывая, что тот сделал со Стражем. Однако в глубине души Таниэль понимал: если бы они ушли в глухую оборону, то потеряли бы город. Их всех спасла бешеная атака Стайка. Их всех спасла жертва Бертро.
Таниэль на несколько мгновений прикусил язык.
— От кезанцев что-нибудь слышно?
— Хотят поговорить.
Таниэль со Стайком в сопровождении нескольких «Бешеных улан» в доспехах встретились с кезанской делегацией примерно на том же месте, что и с генералом Жиффу пять дней назад. Группа Таниэля прибыла первой и издалека наблюдала за приближением остальных.
— Они еще более мокрые и жалкие, чем я, — заметил Таниэль.
Стайк фыркнул.
— Буря собьет с них спесь. Они разбили лагерь слишком близко к реке, и шесть их повозок с припасами прошлой ночью унесло течением. Они не могут высушить ни одежду, ни палатки, ни порох.
— Вы следите за ними? — Таниэль бросил на Стайка проницательный взгляд.
— Пристально. И подсчитываю. В битве они потеряли четверых на одного нашего, и ходят слухи, что среди раненых свирепствует инфекция.
Таниэль покачал головой. Не удивительно, что у Стайка хватило ума пошпионить за кезанцами. Он же дослужился до полковника. Но за его боевой упертостью было трудно разглядеть кого-то, кроме «Бешеного улана».
Кезанская делегация остановилась в дюжине ярдов.
— Они… такие юные, — сказал Таниэль.
— Это майор Бар, — пояснил Стайк. — Благодаря тебе он теперь самый старший офицер во всей бригаде.
Майор Бар выглядел не старше тридцати. Он был тучным, мундир на животе еле сходился, но лошадью правил уверенно, пока преодолевал разделяющее их расстояние. Оглянувшись через плечо, он откашлялся.
— Полковник Стайк.
— Майор Бар, рад встрече. Сдаваться пришли?
Шутка казалась совершенно неуместной, но, честно говоря, Таниэль не был уверен, что это шутка.
— Я пришел потребовать от вас сдать город.
— Думаете, мы сдадим город после той порки, что вам устроили? — спросил Таниэль.
— Следует признать, что протрубить наш сигнал к отступлению было очень изобретательно, но поркой это назвать трудно. У вас ничего нет — в лучшем случае человек пятьсот и никакой артиллерии. Если я надавлю, город падет.
— Если вы надавите, — сказал Таниэль, — я пущу пулю вам между глаз. Вы ее даже не увидите.
Отец всегда говорил, что пороховой маг должен угрожать офицерам противника молча и намеками, иначе это не возымеет эффекта. Таниэль слышал, как отец не раз нарушал свое же правило, и подумал, что теперь случай как нельзя более уместный.
Боевой конь загарцевал под Стайком. Полковник добавил:
— Как только он это сделает, мои уланы проскачут по вашим рядам и втопчут в грязь всех солдат до последнего.
— Линдет давно ушла, — сказал Таниэль. — Город разрушен, и половина жителей его покинула. Вам достанутся только жуки, змеи и злоба. Уходите, и «Тристанские призраки» вас не тронут, пока вы не выберетесь из низины. Даю слово.
Бар опять откашлялся. Его взгляд метался от Стайка к Таниэлю, пока не остановился где-то между ними.
— Наша разведка подтверждает, что Линдет сбежала почти неделю назад. Наш офицерский корпус почти полностью уничтожен, и я не хочу нападать, не восполнив потери. Предупреждаю, что бригада отступит завтра утром, и надеюсь, что вы сдержите обещание. Доброго дня, господа.