– Вы съели мой бекон, – безразлично констатировала Ива. – Я не в обиде, но я заберу ваш сыр. Есть кастрюлька или что-то подобное?
Дарвин покачал головой.
– Выменяйте у солдат на водку, – ехидно посоветовал Артур. – Вы не слишком умно поступили, госпожа Леман. Поменять спальник на бутылку – в военное время это бы назвали диверсией.
– В мирное время непринято спать в одной комнате с малознакомым мужчиной, – сухо отозвалась Ива.
– Мы можем спать втроём, – подмигнул ей Дарвин. – Я не дам вас в обиду.
Артур демонстративно потянулся, нежась в её постели. Ива ещё немного порылась в пайке, в железной кружке развела сухое молоко, добавив в него ложку малинового джема из реторт–пакета, размешала. Пить надо было быстро, пока не остыло, но Ива ловко, ногой, подцепила ремень своей сумки под кроватью, достала её и вытащила увесистый фолиант. Закутавшись в одеяло, госпожа Леман забилась в угол на раскладушке и принялась читать.
Дарвин глянул на Артура, мол, игнорирование полное и абсолютное. Капитан пожал плечами.
Дарвин склонил голову к плечу, чтоб прочитать название на корешке:
– Вудди Эриксон… Ст… Арр!
Внятную речь лейтенанта прервал яростный рёв – Ива чуть не обварилась молоком, так резко он вскочил. Артур победно хохотнул.
– В чём дело? – возмутилась Ива.
– «Становление Империи», – Майер озвучил название книги. – Мы штудировали его в Академии. А кое–кто пересдавал историю. Четыре раза.
– Вудди – старый паршивый козёл! – огрызнулся Дарвин, панически мечась по комнате. – Старикашка был абсолютно не в себе! Да это… Этот! Он сам засыпал на лекциях.
– А ты вместе с ним, – вяло напомнил Артур. – Да, старик и впрямь еле на ногах держался, не знаю, как он только сохранил такой ясный ум... Ты знаешь, многие до сих пор думают, что именно твоя последняя пересдача стала для него роковой.
Ива долго смотрел на Артура.
– Вудди Эриксон преподавал вам историю? – спросила, потом посмотрела на талмуд в своих руках, как–то беспомощно вздохнула, признав: – У вас лучшее в Империи образование. Я ужасно вам завидую.
Капитан приподнялся, глядя на неё.
– А вы…? – спросил. – Вы вошли в труппу сразу после лицея, верно? В «Белой птице» плохое образование?
– Физическое воспитание, в основном, – ответила Ива, заправив за ухо выбившуюся прядь. – Многим пренебрегают. Родители поэтому и не собирались меня туда отдавать. Я брала частные уроки у мастеров бального танца и училась на дому.
Артур сел на постели.
– Считаете, Вероника испортила вам жизнь? – спросил он напрямую. – Тем, что отдала вас в лицей?
Ива коротко глянула на Артура, перелистнув страницу.
– Вероника мне чужой человек, – объяснила. – Чужие люди и не должны друг о друге заботиться.
У Артура по спине пробежали мурашки.
– Ты неправа, – не удержался он. – Она не считала тебя чужим человеком.
Ива хмыкнула.
– Капитан, – позвала елейно, чуть склонив голову в его сторону. – Я вижу, вам есть, что рассказать. У вас, видимо, занимательная история о моей тётушке, хотя она и была вас… На сколько, лет на десять старше? В любом случае, у меня нет никакого желания об этом слушать.
После горячего молока Иву немного разморило. Она вынужденно отложила книгу. Прилегла.
– Вы здоровы, госпожа Леман? – поинтересовался Дарвин.
– Абсолютно.
Он подошёл, потянулся к ней, чтоб тронуть лоб, но Ива точным, быстрым движением, которого Дарвин не ожидал, перехватила его запястье.
– Лейтенант, – проговорила она твёрдо. – Я здорова.
В этот момент, поймав её реакцию, видя, как судорожно длинные белые пальцы стиснули запястье Дарвина, Артур и углядел тот самый надлом. Он был очевиден и раньше, но теперь эта трещина разрослась до пределов гигантской впадины. Артур смотрел на неё, не отрываясь.
– Перелягте на кровать, – попросил он, поднявшись. – У окна вас продует ещё сильнее.
***
По инструкции Артур не мог оставить объект наблюдения в комнате, где есть окно. Впрочем, к вечеру Иве стало настолько плохо, что возражать его присутствию она уже не могла. Артура это серьёзно пугало.
– Да, госпожа Леман, на сухпайке мы вас не выходим, – пробормотал он, присаживаясь перед её кроватью и протягивая кружку с водой.
Когда она приподнялась, заботливо взбил подушку. Влажные волосы, светлые-светлые, как лимонная мякоть, облепили усталое бледное лицо.
– Спасибо, – севшим голосом ответила Ива.
Простуда – это не шутки. А если и вовсе грипп? Или ангина? Худшим предположением могла оказаться плесень, но это заболевание распространялось с такой скоростью, что сам он уже непременно заразился бы.
Если днём, отсыпаясь, Ива ещё могла сопротивляться, то теперь, когда симптомы ухудшились и стали такими явными, капитан послал за врачом. Несмотря на довольно юный возраст Вёлеф Кравиц был лучшим военно-полевым хирургом, которого Артуру, да и всей комендатуре, доводилось встречать.