Перед ним лежали снимки. На одном – юноша двадцати трёх лет, талантливый археолог, историк потрясающего аналитического ума представленный ему в раннем детстве. Его друг. Мало кого Император, пусть и юный, назвал бы своим другом.
Снимок чёрно-белый, но Маркус ясно помнит глаза – глаза у этого парня были, как и у отца, невероятно-яркие, глубокой, насыщенной зелени. Пылающие. Черноголовый, как галка, но с пышной, кудрявой шевелюрой, словно львиная грива.
Гриву Леон догадался сбрить. На втором снимке, раскинув руки, стоял обнаженный мужчина, сильное тело покрывала руническая вязь шрамов – символов и знаков, на лице лежал плотный слой белого грима, лоб венчали чёрные звёзды стигмат, от глаз по щекам спускались длинные стрелы, как-то особо искажающие его лицо.
Маркус только покачал головой.
– Слабоумие забирает лучших, – флегматично признал он, несколько брезгливо отложив снимки и глянув на Первого Советника.
– Сальер, – короткое обращение, но на деле – распоряжение.
Сальер Риарт почтительно склонился.
Это был высокий, сухой мужчиной за пятьдесят. Волосы – соль с перцем, отпущенные чуть больше привычного, гладко зачёсаны назад. У Сальера были чёрные глаза, полные странной, печальной мудрости. Лицо же обладало несколько хищными чертами, свойственными южанам – род его брал свои корни на Лазурном берегу, на так называемой спорной территории, между Уффином и Империей.
– Восемь лет назад, – Советник начал издалека: – Было совершенно покушение на дом Первого Советника Виктора Лемана, в ходе которого убит сам Виктор и его старший сын. Выжавшая – Ива Леман, пятнадцати лет, утверждала, что брат успел спрятать её в ящик под софой. Связного рассказа от девочки добиться не удалось – результатом шока стала частичная потеря памяти. Аналитики – Белла ЭрКрейн, Ратт Стеффорд и Салливан Вейн признали её непригодным свидетелем.
Сальер выдержал паузу, но Маркус только глянул на него с вежливым вниманием.
– Тело младшего Лемана обгорело до неузнаваемости.
– Как Ива Леман выбралась из дома? – хлёстко, будто кнутом щёлкнул, спросил Маркус.
– Она не помнит, Ваше Величество, – ответил Сальер. – Сначала мы решили, что её похитили, но спустя сутки наши люди нашли её, бредущей вдоль берега. У девочки было истощение, ссадины, синяки. Возможно, она выбралась в окно, когда дом подожгли, и пыталась убежать.
– «Возможно» ненадёжное слово, Сальер, – сухо произнёс Маркус.
О лазейках в докладах Императору было известно хорошо, так что каждый министр считал должным приобрести словарь синонимов. Легко было впасть в немилость из-за своих «предполагается», «согласно приблизительным расчётам», «наш прогноз»… Маркус предпочитал твёрдые формулировки: чем твёрже формулировка, тем больше шансов отправиться в отставку, чем больше шансов отправиться в отставку, тем меньше в неё хочется, в результате этой нехитрой схемы – меньше воруется и немного больше делается.
– Возможно, – повторил Сальер, отказавшись делать своё предположение единственной правдой. – Спустя два года после этого печального события в наших Островных колониях стала действовать подпольная анархистская организация: «Остров свободы». Лидер, так называемый Оберон…
– Парадоксально, – усмехнулся Маркус. – Они называют себя анархистами, а Оберон, тем временем, король в мире фейри. Не выходит у людей анархия, всё монархия получается.
Император глянул на Сальера, кивнул.
– К сожалению, жертвами его лжеучений стали многие имперцы в колониях, – продолжил Сальер. – Архипелаг Гарлич полностью подчинен Оберону. Это голые камни, Ваше Величество. Никакого стратегического значения.
– Стратегическое значение, Сальер, имеет фраза: «Архипелаг. Полностью. Подчинен». – отчётливо произнёс Маркус.
Сальер лишь покорно склонил голову.
– Оберон – это сказка, что тревожит неокрепшие умы, – ответил советник. – И сулит выгоду тем, у кого на неё нет шансов в развитом обществе – воры, изгнанники, заключенные…
– Деньги на революцию не из воздуха берутся, – Маркус сощурился, отвернувшись к окну. – Что с вашим агентом?
Сальер чуть напрягся.
– Он внедрён глубоко, – ответил. – Уже три года он в «Острове» и лишь недавно, подобравшись достаточно близко, смог заподозрить в Обероне Леона Лемана.
Маркус кивнул.
– Ива Леман, – сказал коротко.
Сальер сглотнул, чуть помолчал, подумал.
– Нам известно лишь о крупных суммах, которые уходят на счёт уффинского филиала «Братьев Ош». Деньги отмываются через казино. В рамках закона – предъявляем ей спекуляцию. В остальном… Мы с вами знаем, что затевается, Ваше Величество. Зачем ещё такой риск, такая спешка и такая ненадежная схема?