— Честно говоря, я сама не особо поняла… — Выдохнув, мы медленно пошли в сторону домика. — Вендиго, как и другие монстры, есть порождение эссенции. Она становится частью их тел и пульсирует вместе с кровью, растет, как новая система в организме. Поэтому в нашем мире самым важным органом является сердце… — Волчица убрала окровавленный кусок плоти в подсумок. — Оно более всего подвергается воздействию, но иногда, когда магии становится слишком много, её можно вывести на разные предметы. — Мне вспомнилась кукла Альки. — Допустим, вендиго обожают закладывать магический потенциал в черепа животных, например, оленя.
Я старался молчать: не хотелось, чтобы голова разболелась еще сильнее.
Когда мы преодолели половину пути до дома, рубцы на моих руках затянулись, синяки рассосались, и боль постепенно отступала, но вот Рита…
— Отдохнем?
Услышав в который раз мое предложение, бурая опустила голову. Сначала волчица огрызалась, но все же наконец села на снег.
— Да, немного…
И почему разница в регенерации между нами так значительна?
— Я могу как-то помочь? — Поводив руками, убедился, что они окончательно здоровы.
Глаза Риты забегали, но все же она ответила:
— Сядь туда и не смотри… — указала девушка на дерево.
Я послушно сел, Рита устроилась с противоположной стороны — так, чтобы нас разделяла древесная преграда. Понятно…
Звук превращения — и женский вскрик, донесшийся до моих ушей вместо рыка, дал понять, что позади меня сейчас сидит голая девушка, а не волосатый оборотень. Да, я помню, мне рассказывали, что в теле человека лечение проходит быстрее.
— Ты как там? — Хотя ответ я уже знал, все ровно беспокойство не уходило.
— Если повернёшься, я тебя убью, — услышал смешок, смешенный с болезненным шипением.
— Хех… Рад, что все в порядке, — оскалился в ответ я. — Почему между нами такая разница?
— Отвечу на немой вопрос. Нет, пол тут не играет никакой роли, важна только волчья кровь, кровь кланов… И я подозреваю, откуда у тебя такая аномальная регенерация, но, пока нет доказательств, просто считай, что тебе повезло. — Снова она сдержала болезненное шипение, и краем глаза я увидел не очень приятную картину. Ожоги с обугленной кожей на маленькой женской руке смотрелись еще страшнее, чем на лапе вервольфа, плюс выпало несколько ногтей. Я перевел взгляд на свои когти. Они уже все были целыми, даже стало как-то совестно.
— А твое везение, насколько я понял, это огонь?
— Ну, как видишь, оно же и проклятие. Не успели научить, теперь страдаю…
Ну, была не была.
— Огненнолапые… расскажешь? — Запрокинув голову, я выдохнул пар.
— Это не самая веселая история после такой победы.
— Хех, мои воспоминания медленно угасают, и, боюсь, моих тупых шуток еще половину солнца ты не выдержишь.
Усталый смешок, затем протяжный выдох. Кажется, она хрустнула одним из пальцев: кости вставали на место.
— Как ты уже понял, после исхода оборотней наши кланы так и не объединились. Все они, почитая своих Альф… Альфа — как бог, только для вервольфов. Так вот, кланы разбрелись по свету. У каждого была своя идея, своя цель. Кто продолжал поддерживать ведьм, кто хотел мира, кто войны. Такие, как Всепожирающие, просто любят хаос и вкус крови… — Рита перешла на передачу мыслей, говорить ей стало тяжело. — Мой клан… Мой клан был странным, он верил, что жизнь подобна тлеющему пламени, и, когда затухает одна, обязательно вспыхивает новая. Так старики говорили о молодом поколении. — Я не видел ее лица, но отчетливо услышал горькое придыхание. — Это они говорили о нас: "Чем меньше будет стариков, которые помнят, тем быстрее молодые смогут найти мир". Никогда не разделяла этого… Глупо. В общем, я только начала осваивать Огонь внутри своего тела: когти — это детский сад… всего один раз, но я видела, как одна храбрая волчица смогла покрыть себя огнем полностью, её мех превратился в языки пламени, её глаза были словно звезды на ночном небе, было так ярко, так тепло…
— Это был лидер клана?
— Нет… Это была моя мама… — Я хотел сказать, чтобы она не продолжала, но, видимо, ей хотелось поделиться наболевшим. — Был обычный день, такой же, как и всегда. Наш клан расположился на теплом экваторе. Впервые за долгое время мы смогли обустроить целый лагерь… черт, у нас даже появился сад, где Камилла выращивала цветы. Также огромным достижением мы считали то, что нам удалось установить дружеские отношения с местным поселением: взаимная помощь, обмен… Их староста приходил к нам в гости самолично убедиться в нашем дружеском настрое… В тот момент я еще верила, что мир возможен. — Я не имел права говорить, ошибка это или нет. — Обычный день… — Я услышал, как затрещала кора дерева: Рита вцепилась в ствол здоровой рукой. — Раздался взрыв, еще один, еще и еще… Это были минометные установки охотников, затем в ход пошли газовые гранаты. От них слезились глаза и замедлялась регенерация. Словно демоны, из тумана появлялись люди в противогазах. Ровные шеренги делали залп разрывными патронами. Очень быстро земля оказалась завалена мертвыми телами моих братьев и сестер. Оторванные конечности, крики боли и агонии… Это была тщательно спланированная операция. Чуть позже я узнала, что наши дозорные погибли, не успев предупредить клан, а специальные феромоны заглушили человеческий запах. Во всеобщем хаосе моя мама смогла собрать детей и пыталась вывести нас из окружения, но охотники наступали плотным кольцом. И тогда… тогда она… позволила пламени захватить себя целиком. Словно раскаленное солнце, она прожгла нам путь к свободе…
…
— Мама! — Дышать тяжело, по щекам бегут слезы.
— Не останавливайтесь, бегите!
Выстрел раздробил ей руку, и было уже непонятно, где её тело, а где огонь. Собравшись с силами, она снова сделала рывок, разрывая и сжигая стрелка.
Бесполезная дура, вот кто я! Споткнулась, и даже не хватило ума обернуться волком.
— Целься! — На нас смотрит десяток мушкетов. — Огонь!
Ни одна из машин смерти не достигла меня, в отличие от других детей. Их маленькие тела разрывали страшные пули. Меня… Меня заслонила мама. Раскаленная кровь стекала по её телу, шипя и растворяясь, не долетая до земли.
— М-мамочка?
— Беги, волчонок, беги и не оборачивайся! — С рыком загнанного зверя она снова обернулась к врагу.
И я… я побежала… Её израненная спина, звуки стрельбы, крики смерти — все осталось в моей памяти.
…
— Я остановилась, только когда поняла, что осталась одна…
Тишина. Староста сдал их, продал с потрохами. Зная расположение врага, организовать облаву дело нехитрое.
— А потом ты встретила Альку?
— И Нову. — Рита начала водить восстановившийся кистью руки. — Я была первой из тех, кого они приютили, поэтому… Ну, ты понимаешь?
— Нова жива, Рита, она где-то… где-то внутри меня, но она жива и ждет, когда сможет снова увидеться с вами. — До меня донесся звук растяжения мышц и легкий рык. Из-за дерева вышла бурая волчица, все еще слабая, но выглядела она уже лучше. — Мы вернем её.
Отряхнувшись, я тоже встал и тут заметил, что глаза девушки немного слезятся. Она плакала?
— Как вернемся, надеюсь, ты будешь готов к новой тренировке?
— Ну, теперь я просто обязан вернуть Нову. Для тебя…
Оскалившись, ладонями она вытерла глаза.
— Тебе не стыдно? Довел девушку до слез.
— Ам-м-м… — мои уши опустились вниз.
— Расслабься, я шучу. — Теперь мне стало понятно, зачем у неё был снежок в руке: он тут же прилетел мне в лоб. — Пойдем, и так много времени потратили.
Углубляясь в лес, я услышал в спину тихое "спасибо". Никак не отреагировал, но на душе… потеплело. Только неужели в этом мире не осталось людей хотя бы с толикой сострадания к… к нам? К тем, в ком эссенция бурлит, словно кровь.
Мне вспомнился вендиго. И я понял, что ситуация однобока. Мы монстры, а они люди… Монстров надо убивать, и в нужный момент буду ли я сомневаться? Нет, я буду делать то, зачем меня призвали в этот мир… Но где-то глубоко в душе мне хочется, чтобы все было хорошо. Наивно? Возможно. Надеюсь, эта наивность и отличает нас от монстра, чью голову я оторвал…