Ну-ка, ну-ка. Быстрым шагом обходим клетки. Вот они, голубки, в одной вольере, перегороженной сплошной стенкой. В левой половине суетится целый выводок белых крысих, а из правой выглядывает матерый буро-рыже-желтый пасюк.
– Как же тебя угораздило в это ввязаться? – спрашиваем укоризненно. – Если хозяин узнает, что ты решил в опытах поучаствовать, он за тебя со стыда сгорит. Пошли уже, Ромео.
Запор вольеры замысловат, но ключа не требует. Однако выпущенный крысюк устремляется к другой половине и с ходу пробует задвижку на зуб.
– Да сдались они тебе. Думаешь, блондинок завезли? Альбиноски это, у них и глаза красные, тьфу!
Крыс продолжает остервенело грызть запор.
– Ну, коли так запал, забирай. Только домой их веди, хозяин заждался.
Открываем дверцу, крысюк бросается в клетку и выгоняет свой гарем наружу. Потом садится на пол и смотрит на нас черными бусинками глаз.
– Ладно, раз ты такой умный, обойдемся без дудочки. Но если не туда ломанешься, поволоку на веревке.
Растворяем шкаф, вытягиваем из лекарского халата хлястик, встряхиваем его, затем прикладываем мыльницу к входной двери. После щелчка толкаем.
– Вперед!
Вся стая юрко вываливает в коридор, чудным прыгучим скоком добегает до конца, останавливается и ждет. Черт, как он их выдрессировал!
Тушим свет и запираем зверинец за собой. Добираемся до окна и распахиваем створки. Крысиная рать плавной волной перетекает через подоконник. Вожак сразу же заворачивает направо. Понятно, вдоль котельной ближе. Но нам придется воспользоваться прежним маршрутом, сквозь дырку за гаражом.
Впрочем, и это займет не больше пяти минут.
Непригодившийся хлястик складываем и суем в карман. Возвращаться с полдороги – плохая примета.
Часовой встречает нас в дверях арсенала.
– Слушай, – разводит он руками, – а эти белые-то откуда?
– Невольницы, спасенные из плена. Без них он отказался покидать вражьи редуты. Видимо, всерьез задумал стать отцом-основателем новой расы.
– А жить они все где будут? – никак не придет в себя паренек.
– Сначала на складе, потом городок захватят. Не ломай ты голову, сами разберутся.
– Шутишь?
– Как можно, дело серьезное.
– Ладно, проходи. Там в углу топчан, можешь покемарить до утра.
Так и поступаем. Снится нам почему-то дурачок со своей ритуальной пляской.
Но когда открываем глаза, у топчана стоит часовой.
– Меня, наверное, не касается, – говорит он, глядя в угол, – но на правой у тебя тоже, что ли, рейдовик?
Без слов отдергиваем рукав.
Глаза у него загораются.
– Ух ты, кумок! И модель из продвинутых, к нам такие не поступали. А чего ж не включен?
– Не желает, я ему не показался.
– Дай-ка попробую.
– На.
Вытягиваем правую руку. Он присаживается на рядом стоящий ящик и обводит пальцем экран.
– Точно, нашу учебную гранату мы вам доверить не можем, попрактикуйтесь пока с камнем, где-нибудь за забором. А тестовый режим осилим? Во, я ж говорю, спеси много, а прописать круговую защиту терпенья не хватает. Кстати, тебе известно, что ты уникум?
Слегка приосаниваемся, хотя в положении полулежа сделать это непросто.
– Ну да, штучный товар.
– Красавцы-то мы все, – смеется он, – но я сейчас о другом. У тебя показатели дальности броска и дальности прицельного броска совпадают до последней цифры после запятой. То есть, до миллиметра.
– Ээ…
– Проще выражаясь, ты можешь не докинуть до цели, но промахнуться не способен.
– Ну, попадаю вроде…
Паренек снова опускает глаза на экран.
– А вот с броском на поражение почти по-японски, хреновато, то бишь. Чуть ли не на порядок ниже, даже странно как-то. Мячиком, что ли? Ножик есть какой?
Вытягиваем из голенища именное оружие. Он кивает:
– Сойдет. Качни-ка в руке.
Изображаем замах. Часовой возвращается к браслету.
– Да нет, все правильно, именно на него и настроено. Оп-па! Вон оно что. В качестве цели по умолчанию введен вовсе не человек. Просто какой-то Объект. С большой буквы. С неуказанными характеристиками, но и так ясно, что лучше не связываться. Слушай, где тебя снаряжали?
Совершаем неопределенное движение бровями.
– Секрет?
– И, видимо, настолько строгий, что и от меня скрыли.
– Ты хочешь сказать…
Молчим, не зная, как приступить к объяснениям, и стоит ли.
– Не бери в голову, братуха, – решительно отвечает Брайан, – я свою уже перестал засорять. Главное, известна задача, которую нужно выполнить. Независимо от каких-либо обстоятельств.
– Ну, это мне понятно. Сам на том стою. Ладно, вернемся к делу. Активный режим действительно недоступен, но тренировочный я тебе сейчас запущу, а то первая встреча с Объектом тут же станет последней. Далеко он, кстати?
– Далеко.
– Значит, подтренироваться успеешь. Принцип действия браслета понятен?
– Накапливает и усиливает?
– Ну, это в активном режиме, в тренировочном просто создает дополнительное сопротивление. Двигаешь рукой, а нагрузка на мышцы возрастает. Больше всего эффекта, конечно же, именно от бросания, но даже просто при ходьбе он проявляется. Да и… с воображением у тебя как?
– В пределах нормы.
– Бросок не обязательно проводить реально, хотя и желательно. От мысленного тоже эффект есть. Все понял?
– На ходу руки в карманы не пихать, на отворотах не фиксировать, при первой возможности метать нож, по крайней мере, в уме.
– На лету хватаешь. Результаты всегда можешь проверить, палец на нижний обвод положи, он и покажет. Как только уберешь, вернется в тренировочный режим. Активный сам включится. Когда, правда, не знаю, на какие параметры он настроен, определить мне не удалось.
– Значит, со временем.
– Или раньше, если будешь упорно тренироваться.
– Из тебя бы неплохой сержант вышел.
– Ничего, в рядовых дохожу.
– Дурачок мне отчего-то снился, – меняем тему разговора.
– Был он тут поутру. Банку гусениц принес. После целый час у топчана простоял. Сначала смирно, только с ноги на ногу переминался, потом потихоньку приплясывать взялся, пришлось шикнуть. Повздыхал-повздыхал и ушел. На драку, как я понял, бить кого-то. Мне показалось, что он хотел тебя с собой позвать, видать, ты у него в большом авторитете. Булавку ты ему выдал?
– Какую булавку?
– На воротнике у тебя похожую видал.
Касаемся отворотов. Наши все на месте. Вытягиваем и дротики, и заколку. Часовой кивает на последнюю:
– Такая же.
Интересно.
– А где его сейчас найти можно? – спрашиваем.
– Если не на полковых огородах, то и не знаю. Жизнь у него насыщенная. Иногда на несколько дней исчезает. Выведать что-нибудь, сам понимаешь, очень трудно.
– Чей он?
– В смысле родственников? Ничей, не из местных он. Года три назад пришел откуда-то. Сначала на пятаке у ворот толокся, торговцам товар помогал таскать. Потом пристроился полковые огороды охранять. Конуру ему там какую-то выделили, слегка подкармливают. Пугальным рубищем обеспечивают.
Так. Значит, вторая заколка. Предназначенная, по-всему, именно нам. Порученец, опять не из самых обычных. Надо искать, пока не потерял. Пристраиваем судьбоносный арсенал на место и поднимаемся.
– Пойду посмотрю. Если появится, задержи до моего возвращения.
– Лады, дверь там прикрой до щелчка. Потом постучишь.
На выходе сворачиваем вправо, минуем кривые яблони, поныряв по полынным буеракам и попетляв по развалинам, выбираемся к барачной улице. Вон и огороженные грядки, ближе к подъездной площади. Примерно посредине массива над картофельной ботвой простирает свои костлявые руки стационарное пугало. Голое, но в широкополой соломенной шляпе. Просторная собачья будка, расположенная поблизости, видимо, и служит резиденцией старшего огородного надзирателя. Дома его, понятно, нет. В противном случае, ноги неизбежно торчали бы наружу.
Перелезаем забор и пробираемся по меже. Приседаем и заглядываем в дырку. Пол аккуратно застлан пожухлой лебедой, в углу что-то белеет. Просовываем руку по плечо и вытаскиваем наружу. Местный бестселлер про братьев наших меньших. Ближе к началу заложен огрызком карандаша. Химического, судя по оставленным следам. Первые три страницы испещрены подчеркиваниями. Буква «д» удостоена одной черты, а сочетание «др» даже двух. Грамоте он что ли обучается? Но метода какая-то странная. Впрочем, и ученик весьма незауряден.