Вышло у меня, прямо скажем, коряво, но всё равно. Что тут началось! Крики, шум, оскорбления в мою сторону. Некоторые повскакивали с мест и даже пытались запустить в меня чем-нибудь. Судья безуспешно пыталась призвать к порядку, но не очень рьяно, видимо, тоже решила, что я над ней издеваюсь.
Я глянул на худого следователя. Но тот лишь блеснул очками и развёл руками, мол, выкручивайся сам. Это ты всё задумал.
— Рик, — сказал я. — Забудь о том, что я тебе говорил!
Когда призрак стал из невидимого полупрозрачным, на какое-то мгновение в зале воцарилась тишина. Но практически сразу он наполнился визгами и воплями. Кто-то из собравшихся бросился к дверям, другие на пол, третьи всё-таки теряли сознание.
— Спасибо за аплодисменты, — поклонился всем Рик. — Но можно мне уже сказать?
К слову, сказать он смог только через полчаса, когда полицейские худо-бедно восстановили порядок. Но я видел по усмешке своего призрачного спутника, что он буквально смакует произведённый эффект, и теперь подобное будет происходить постоянно.
— Мы вас слушаем, — сказала судья Правдивых, когда все снова сидели на местах. — Что вы хотели нам рассказать?
— О том, что сегодня у вас будет два призрака по цене одного, — ответил ей мой спутник с таким вызовом, что мне даже неудобно стало, и лишь потом я понял, что Правдивых Рику просто ничего не сможет сделать. Вообще. — Но для начала я хочу рассказать присутствующим, почему я вообще тут. Дело в том, что не так давно этот юноша по имени Гар… Максим попросил меня о помощи. По его мнению, преступление, в котором обвиняют Макса, совершил некто Старатель. Он же Бурцов Павел Ефимович. Но так случилось, что подозреваемый Бурцов погиб. В связи с этим понадобились мои услуги, которые я с радостью предоставлю.
— Скажите, как мы поймём, говорит ли душа, — на этом слове судья запнулась, но тут же собралась. — Говорит ли душа Бурцова правду? — спросила она.
— Это элементарно, — заявил призрак. — Души вызванные мной лгать не могут. По крайней мере в моей практике такого не случалось. Это и есть главная особенность моей способности.
— Допустим, — сказала судья и перелистнула несколько страниц. — Тут действительно сказано, что все ваши взаимодействия с душами умерших приводили к стопроцентному результату.
— Так и есть, — гордо ответил Рик и важно кивнул. — Я лучший в своём деле.
Потому что единственный? — хотел я его подколоть, но не стал.
— Есть какие-то дополнительные условия? — поинтересовалась судья у призрака.
— Нет, — тот покачал головой. — Только я хочу, чтобы вы в первую очередь узнали у Старателя, кто именно виноват в смертях новеньких призывателей в данже. Я хочу, чтобы вы сняли подозрения с Макса, как можно скорее.
— Куда-то торопишься? — спросил я его шёпотом, чтобы никто больше не слышал.
— Сегодня новый выпуск «Часа суда», — ответил он таким же шёпотом. — Не могу пропустить.
— Рик, твою за ногу, а ты где?
Призрак огляделся.
— А, ну да, — он кисло вздохнул. — Но там интереснее.
Душа Старателя была какой-то тусклой и даже сморщенной. В отличие от Фериха, наполненного чувством собственного достоинства, этот пытался быть незаметным, а по возможности, аннигилироваться. То есть самоуничтожиться. Но Рик не давал ему это сделать.
— Задавайте ему вопросы, — сказал Рик, указывая на тусклую душу Бурцова. — Он ответит на все.
— Скажите нам, — произнесла судья, до сих пор не веря в то, что происходит, — это вы убили только что инициированных школьников в данже для новичков, — и назвала число, когда это случилось.
Рик попросил, чтобы вопросы были максимально точными и по минимуму допускали размытых ответов.
— Мы убили, — ответил Старатель, и зал ахнул.
Начались крики, брожения, но на этот раз судья моментально пресекла шум и кивнула полицейским, которые тут же принялись следить, чтобы подобного не повторилось.
— С кем вы были? — спросила судья, глядя в упор на сморщенную душу. — Кто ещё участвовал в убийстве?
— Александр Блохин и Санька Шило, — ответил Старатель, но нехотя, словно пытался молчать, но у него не выходило.
— Александр Блохин — тот, который найден мёртвым с ножом в сердце? — спросила судья.
— Он, — прохрипел Бурцов, словно у него до сих пор были связки.
— Кто его убил? — Правдивых была беспристрастно, оседлав своего любимого конька, и уже не обращая внимания на то, кого именно допрашивает.
— Я.
— Кто такой Санька Шило? — продолжала судья, а сама уже кивнула следователям.