— Я была в соседней палате, у Грушина, — ответила ему медсестра, указав на меня рукой. — А тут звук разбитого стекла. Мы примчались, ну и вот, — она указала уже на окно. — Кто-то пробрался внутрь и пытался… — медсестра замялась, не зная, как сказать. — Пытался напасть… напал на девушку. Но Максим спас её, — она развела руками.
Строгость и гнев тут же покинули лицо врача. Он быстрым шагом подошёл к Нике.
— Ты как, цела? Всё в порядке? До тебя не добрались? — спрашивал он, попутно осматривая девушку.
Та пыталась ответить, но её душили слёзы накрывшей истерики, поэтому слова не могли вырваться из её рта. Тогда она просто покачала головой.
— Вроде всё в норме, — сказал он, распрямляясь и поворачиваясь к остальному персоналу. — Только шок.
— А чего делать-то с ней будем? — глубоким басом спросил санитар.
— В плане? — не сразу понял его доктор, а медсестра просто молча повернулась к настоящему гиганту в белом халате.
— Ну как, — растерянно пробасил санитар. — Тут-то оставлять её нельзя, окно-то разбито, — и он кивнул в сторону заостренных осколков, торчащих из рамы. И полицию бы вызвать.
— А… — доктор, кажется, понял, и теперь озадаченно озирался по сторонам. — У нас есть свободные палаты?
— Сейчас совсем нет, — покачала головой медсестра. — Сегодня после Максима с Никой всех в районную отправляли.
— Так-так-так, — задумчиво проговорил врач. — И что же делать?
— Там у Максима есть место, куда кровать поставить дополнительную, — пожала плечами медсестра. — Если ребята не против…
— Я только за! — проговорила Ника, наконец, совладав с голосом. — Он меня уже дважды спас!
И тут, не сговариваясь, все посмотрели на меня.
— А я-то чего? — мне стало максимально неудобно от этих взглядов.
— Я тебе говорил? Я говорил⁈ Я же тебе говорил? — тон тщедушного парня был отвратительно плаксивым. — Не нужно было туда соваться!
Старатель поглядывал на своего спутника с явным отвращением. Мало того, что тот сорвал операцию, так ещё и повредил ногу, скорее всего, сломав её, а также едва не лишился пета. Блоха нёс его на руках, а пет никак не мог втянуться обратно в артефакт, чтобы излечиться, у него не хватало на это сил.
Но это всё были мелочи. Хуже того, что пет самого Старателя пострадал. Не так серьёзно, конечно. Но, когда он увидел, кобру, завязанную в узел, летящую из окна, то долго не мог поверить собственным глазам.
— Хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам, — рыкнул Старатель в ответ на причитания Блохи. — Тебя, оказывается, вообще никуда посылать нельзя! Всюду накосячишь! А я тебе ещё пета своего доверил! Сферы ты от меня теперь не дождёшься! Никчёмыш!
— Я⁈ — Блоха явно оскорбился. — Да я основную часть работы сделал! Как ты можешь⁈
— Основную часть работы? — Старатель даже притормозил. — Ничего не сделано, Карл! Эти живы! Моя кобра травмирована! У тебя сломана нога! Твой пет почти сдох! Какая, мать твою работа⁈ О чём ты⁈
— Он не прост, — стараясь угнаться за спутником, проговорил Блоха. — Я не знаю, что с ним не так, но он не человек!
— Ты про Грушева что ли? — догадался Старатель, скорчив презрительную мину. — Он последний неудачник! У него даже пета нет! Чё ты несешь⁈
— Ты просто не видел! Ты не знаешь! — Блоха качал головой, словно стараясь отогнать кошмарное видение. — Твоя кобра бросилась на него, а он просто, не моргнув и глазом, перехватил её, завязал в узел и выкинул в окно! Ты можешь предположить такое от простого человека? А потом он мою блоху ударил, схватил и тоже в окно выкинул! А затем меня втащил внутрь! Хотел знать, кто меня послал!
Старатель внезапно остановился и посмотрел в глаза спутнику.
— И что ты ему сказал? — слова он цедил сквозь зубы.
— Сказал, чтобы шёл нахрен! — задрав подбородок, ответил тщедушный парень, тоже остановившись. — А потом сиганул в окно.
— Ну-ну, — сплюнув, сказал его спутник. — Очень надеюсь, что ты не врёшь.
— Макс, а ты что больше всего любишь? — спросила Ника, и это был уже двадцатый или тридцатый вопрос, претендующий на звание самого тупого.
— Прямо сейчас я люблю спать, — ответил я, не заботясь, о том, как будет выглядеть мой ответ. — Я очень устал.
Кровать девушки поставили напротив моей, и последние полчаса она с придыханием просто засыпала меня различными вопросами.
— Я понимаю, — не унималась Ника, а я уже поблагодарил судьбу за то, что её кровать поставили напротив, а не рядом, а то уже перебралась бы ко мне. — Ты же дважды меня спас за очень короткий промежуток времени! Я бы тоже устала! Но я так благодарна тебе, что хочу сделать тебе что-нибудь приятное! Чего бы ты хотел?