— Какие ещё улики? — я улыбнулся, причём, совершенно откровенно. — Слова какого-то преступного элемента по телевизору? Ну такие себе улики, если честно. Я вот тоже могу сказать, что это он убил всех тех, кто поехал со мной в данж. И что, вы сразу пошлёте задержать его? Полагаю, нет. А почему?
— Молчать, когда тебя спрашивают! — толстый разъярился до такой степени, что не понимал, что несёт, но хватило взгляда напарника, чтобы он отступил. — Ух! — только на это его и хватило.
— А у вас есть доказательства ваших слов? — холодно спросил следователь, пронизывая меня изучающим взглядом.
— Нет, — ответил я, елозя на стуле, потому что никак не получалось усесться поудобнее. — Поэтому я и молчу про него. Но я как раз собирался заняться их сбором, когда вы меня задержали.
— Даже так, — по нему было видно, что он не верит ни единому моему слову, но при этом всё-таки в чём-то сомневается. — Интересно. А у тебя самого есть алиби?
— Нет, — ответил я на автомате, потому что не понимал, что считать алиби.
Обычно это доказательство того, что тебя не было в то время в том месте. А я-то был.
— Ты сейчас же выкладываешь нам, где вещи, сворованные у детей, — снова разошёлся плешивый. — Сознаёшься во всех убийствах, а потом идёшь в камеру. Это лучший вариант. Или я сейчас беру машинку, которая выдаёт такой ток, что, сука, закачаешься, и мы с тобой до утра уединяемся в подвале! Поверь, к тому времени ты сознаешься даже в убийстве нашего дорогого мэра, да продлят боги его дни на земле!
Уж не знаю, эта откровенно слабая угроза вызвала во мне какие-то ассоциации, или я просто искал в сознании ответ на вопрос, как могу доказать свою невиновность.
И в какой-то момент перед моим внутренним взором мелькнула полоска розовой ткани.
— Да! — выпалил я, но толстый решил, что это я на его фразу ответил.
— Серый, пиши! — бросил он худому, прожигая меня взглядом. — Чистосердечное, по ходу.
Если бы мог, я бы махнул на него рукой, мол, прекрати.
— Нет, я хочу, чтобы вы связались с Асакурой, — тут я почувствовал некоторую неуверенность, а вдруг она затаила на меня обиду после последней встречи? Вдруг скажет, что я лгу? — Это она меня нашла. Она точно знает, в каком я был виде. Она видела всё сама. И подтвердит, что при мне никаких чужих вещей не было. У меня была всего лишь одна сфера, и то — моя.
«Ты чего, сдурел? — взвился вдруг демон внутри артефакта. — Какая к чертям Асакура?»
«Заткнись, — попросил я его. — Это единственный шанс».
Следователи переглянулись. Я даже подумал, что они бы могли обмениваться мыслями, если бы такое было возможно. Но тут, скорее всего, работал многолетний опыт совместной службы.
— То, что при тебе ничего не было, ещё не доказательство, — проворчал толстый, но уже не так уверенно, как раньше. — Тебя могли подставить подельники.
Я тяжело вздохнул и закатил глаза.
Худой глянул на часы, поморщился, но всё-таки потянулся к телефону и набрал номер. Ему ответил на удивление бодрый голос Асакуры.
— Слушаю, — сказала она с таким достоинством, что по одному этому слову становилось ясно, с тобой говорит птица высокого полёта.
— Вас беспокоит следователь Эдмунд Серый, — проговорил он враз оттаявшим голосом. — У нас вопрос по делу убийства первой экспедиции призывателей. Скажите, пожалуйста, можете ли вы подтвердить, что при Максиме Грушине, которого вы обнаружили в данже для новичков, не было никаких чужих вещей.
— Вы его что ли подозреваете? — вопросом на вопрос ответила воительница, а я затаил дыхание. — Прекращайте ерундой заниматься. Парень, может быть, и ненормальный… возможно даже озабоченный. Но точно не убийца, — она почему-то задумалась, а потом добавила: — Не убийца людей. Я его вытащила из-под монстра, которого он забил перочинным ножиком. Насколько я знаю, у остальных жертв травмы совсем другого порядка. Так что, господин Серый, ищите настоящего преступника.
— То есть вы можете свидетельствовать, поручившись, что считаете Грушина Максима невиновным в убийстве экспедиции, состоящей из только что инициированных новичков и их преподавателя? — худой специально сформулировал свой вопрос так, чтобы на него можно было ответить довольно просто, но при этом взять на себя немалую ответственность.
— Да, могу, — запросто ответила Асакура. — Это не он убил тех людей. Что-то ещё?