Тем временем в сумке осталась последняя сфера.
— Твой организм получил критический урон, — проговорил Роб.
Я глянул на ногу и вместо мяса на икре увидел оголенную кость. Меня сжирали заживо в бесконечности от цели и в нескольких километрах над дном этой самой бездной, если оно вообще где-нибудь существовало.
У меня сложилось ощущение, что наступил тот самый критический момент, который я оттягивал всеми своими последними усилиями. Как будто я наткнулся на то, что действительно было сильнее. Это был не какой-то конкретный противник. Это была тупая сила тысяч или десятков тысяч призраков монстров — монстров сильных, высокоуровневых при жизни, но сейчас все их призраки просто слились в единый, клацающий зубами организм.
Я замедлил время вокруг до того максимума, на который был способен, точнее, я сам ускорился. Стоя на одном месте, я уже несколько раз проворачивал этот фокус, и всегда он мне помогал. Но сейчас мне нужно было подумать.
«Связи, — подумал я, — я же вижу связи. Нет, не то. Мне нужна энергия. Мне нужна энергия, чтобы преодолеть эту тетиву. Где взять эту энергию? Где взять столько энергии?»
Если бы рядом сейчас был портал, проблем бы не было. Я бы закрыл один-два-три-четыре портала — неважно, сколько. Плевать на тянущее чувство, когда слишком много энергии скапливалось во мне. Я бы собрал всю эту энергию в одной-единственной точке, скорее всего расположенной на кончике моего меча, и ткнул бы эту тетиву с такой силой, что она бы просто лопнула от своего собственного напряжения, потому что я растянул ее уже сверх той меры, на которую эта тетива была рассчитана.
И тут я подумал: у меня же полно энергии.
Я заглянул в сумку и увидел артефакты, связанные со мной ниточками этой самой силы. У меня было много сил. Не бесконечное количество, но артефакты…
Жаль, я использовал все сферы. Сейчас бы их энергия тоже пригодилась. Но что есть, то есть.
— Мне нужна энергия, — проговорил я Робу.
— Хорошо, — ответил Роб. — Сейчас запрошу у Моура.
— Ого, — сказал я, понимая, что вторая моя нога превратилась в обглоданную кость за последние секунды. Сейчас уже было не до этого. Главное — не потерять сознание от боли.
— Вы уже наладили связь?
— Да, в рамках разумного. Но сейчас попробую запросить у него. Он же собирает энергию из всего, — ответил Роб, попутно пытаясь влить в меня что-то обезболивающее.
— Этого мало! — проговорил я. — Мне нужна вся энергия!
Уж не знаю, сколько добавил Моур. Не думаю, что много. Хотя он смог потянуть энергию из призраков, витающих вокруг.
А я на какое-то мгновение стал генератором. Я почувствовал энергетические связи артефакта, запирающего пространство, и потянул за эту ниточку, впитывая в себя энергию этого камня. Она оказалась светлой, но пропитанной печалью от смерти близкого человека, но невероятной силы.
Я понял, что Ферих, который сделал этот камень, вложил в него не просто свою душу. Он вложил в этот камень всю свою жизнь, которую и отдал, активировав его.
Я почувствовал ниточку энергии некромантского камня. Она была темной, черно-зеленой, пропитанной какой-то отвратительной жижей. Это было неважно. Главное, что это была энергия, и я потянул ее.
Я потянул энергию из ножен. Я потянул энергию отовсюду, откуда только мог потянуть. Я собрал все висящие вокруг меня ниточки связей, все ниточки энергии, и ниточку, тянущуюся от Моура, и соединил это все в своей руке.
Единственное, я не трогал последнюю оставшуюся сферу. Она мне еще пригодится.
Затем я вынул меч, сосредоточил всю пришедшую ко мне энергию на самом-самом его острие, чтобы весь напор силы оказался диаметром тоньше иголочки, чтобы он весь устремился на прорыв той самой защиты, которая пыталась меня остановить и не пустить к источнику призрачной энергии.
И, прокричав: «Я, Гардар, побеждающий в битвах!», ткнул эту самую преграду.
Одно долгое-долгое мгновение, в которое мне стянули всё мясо с левой руки, я думал, что ничего не произойдет.
А затем звук рвущийся от натуги материи, но не ткани, а именно материи пространства, наполнил всю огромную пещеру, посреди которой шел тонкий-тонкий мостик, орды призраков-монстров, осаждающих меня, смело ударом разорвавшейся пространственной резинки.
Порвавшись, она разметала эти души в клочья. А я, освободившись от давления, не пускавшего меня вперед, вдруг понесся туда с такой скоростью, что воздух засвистел у меня в ушах. Я больше не мог удерживать себя в ускоренном режиме. И время навалилось на меня всем своим весом, а вместе с ним пришла дикая боль, которая затемняла моё сознание.