Под давление американского президента Джимми Картера, Тимермана отпустили из тюрьмы, и в 1982 г. он приехал в Израиль, где в киббуце Эйн Шемер жил его сын Дани, с которым я подружился в первый день моего приезда в Израиль. В Израиле Тимерман быстро стал на сторону крайних левых, громко выражал сочувствие борьбе палестинцев. Вместе с тем Тиммерман продолжал считать себя сионистом, что в те годы считалось абсолютным противоречием. Я спросил его как–то, как он стал сионистом, если не одобряет все израильское.
— Видишь, я стал сионистом из протеста.
— ??
— Понимаешь, там был тотальный антисемитизм. Военные следователи меня допрашивали о всемирном еврейском заговоре, хотели показаний о том, что сионисты служат одновременно московским большевикам и американским монополиям…
— Но ведь в Аргентине богатая и процветающая еврейская община (Крах аргентинской экономики тогда уже начался, но мы не могли из Израиля еще оценить его катастрофических последствий для благосостояния еврейской общины).
— Разумеется еще из протеста против буржуазного конформизма руководства аргентинских евреев. Они всячески виляли, выказывали преданность военному режиму, изображали из себя патриотов, готовы были поддержать всякую критику против Израиля, якобы в защиту несуществующих уже идишистских ценностей… Вот я и стал сионистом.
Однажды я попал в городок Клоринда на самой границе между Аргентиной и Парагваем. Город напоминал большой базар. На главной улице — авениде в многочисленных ларьках и палатках можно было купить все на свете – от подозрительно дешевых компакт–дисков до якобы фирменных швейцарских часов. Там сохранились большие здания универсальных магазинов. Когда–то все они принадлежали евреям, контролировавшим здесь торговлю между двумя странами. Говорят, что и контрабанду тоже. Один из магазинов даже сохранил надпись «Калманович». Я зашел туда и поинтересовался происхождением названия магазина. Молодой клерк провел меня к конторке, где сидел пожилой человек восточного вида. Мы познакомились. Человека звали Джордж. Он оказался земляком — родом из Хайфы, из арабской христианской семьи, приехавшей в Латинскую Америку еще в 1935 г. Джордж рассказал, что даже немного помнит идиш, который слышал от своих еврейских соседей по портовому району Хайфы. Он хорошо помнил евреев Коринды (городок раньше назывался Формоза, пока почтмейстер не обнаружил, что к нему приходят письма, предназначенные для Тайваня). Джордж помнил легендарного главу общины Клоринды Залмана Кишку, о котором ходили легенды, как о добром человеке, помогавшем сотням еврейских беженцев перебраться в Аргентину. Впрочем, о Залмане еще шептались, что он же переправляет и наркотики тоже. Помнил Джордж польского еврея – старого председателя местной Торговой палаты и местного Жокей–клуба. Помнил и прежних хозяев Калмановичей, продавших бизнес в самом начале 60–х. О них Джордж сказал «Зачем менять солидное имя».
Эмиграция из Леванта – Сирии, Ливана и Палестины, в основном арабов–христиа–шла в Латинской Америке параллельно с еврейской. Интересно, что если в Турции арапами называют чернокожих, то по всей Латинской Америке арабa называют… turco — турком. Ведь они приехали из другой империи – Турецкой. Арабские эмигранты, как и евреи, добились в Латинской Америке огромных успехов. Семеро латиноамериканских президентов за последние 20 лет были выходцами из общин «турко». Как и у евреев – налаженные коммерческие и семейные связи, высокая степень доверия внутри общины, доступ к капиталу, тяга к образованию обеспечивали им лидирующие позиции в бизнесе, промышленности и управления. Много латиноамериканских арабов в политике, в медицине, в юриспуденции и в… революции. Среди лидеров любого революционного движения в Латинской Америке неизменно есть несколько «туркос». Как и евреи в Российской империи, так и арабы–христиане боролись за эмансипацию, пытались пробить стену клановости и религиозной замкнутости. Арабы–христиане были в первых рядах революционеров – коммунистов, социалистов и националистов. Среди отцов арабского национализма на Ближнем Востоке – большинство христиан. В Ираке ядро коммунистической партии в 50–е гг. составляли христиане и евреи. Об этом романы известного израильского писателя Сами Михаэля. Похожее происходило в Палестине и в Сирии. Как и евреи, арабы — «туркос» постоянно страдали от вражды. На их долю выпали погромы и депортации. Летом 1903 года, всего через несколько месяцев после знаменитых еврейских погромов в Кишиневе, в столице Гаити Порт о Пренс разразился арабский погром. Местные газеты писали: “ надо с корнем вырвать потомков Иуды — левантийских монстров». Особенно изощрялась газета Antisyrien (Анти–сириец фр.), в точности как печально–известный «Бессарабец» Крушевана специализировавшийся на погромных статьях. Антиарабские погромы и изгнания были и в других странах Латинской Америки и даже в Африке.
Две общины в Латинской Америке – еврейская и арабская неизменно проявляли вежливое уважение друг к другу, хотя особой любви между ними никогда не наблюдалось. Слишком во многом они были похожи «русо» и «турко», а в таком случае у соседа очень хорошо видны собственные недостатки. Сейчас у двух общин, образованных и успешных общин одинаковая задача – не потеряться в современном мире, где все хотят быть такими, как они.