как-никак родственники.
Б а р с и к ( пристально взглянув на него с экрана): Давай, но только
символически. Субординация, понимаешь ли, превыше всего. А то, что обо мне другие подумают, скажут мол, я своих лишь привечаю. С е в а ( испуганно): Да, что вы, Барс Сергеевич, как можно, это ведь
всего лишь выпивка. О, вот и Тимка вернулся.
524
Б а р с и к ( уже Тимону): Ну, разведал?
Т и м а: Аха!
Б а р с и к: И сколько, небось не меньше 30?
Т и м а: Что вы, всего лишь 6.
Б а р с и к: Сколько???
Т и м а: 6, но зато она очень полезная. И если выпить, скажем, ведро, эффект тоже будет значительным.
Б а р с и к: Скажешь тоже, ведро. Да столько самому Нерогову
не выдуть за раз, куда уж вам-то хлюпикам.
Т и м а ( хитро прищурившись, в этот момент он выглядел, ну
точь в точь, как наш незабвеннный Владимир Ильич): А если мы справимся?
Б а р с и к: Честное слово, озолочу, короче, самое меньшее обратно
в Москву возьму.
Т и м а: Севка, бери ведро и живо в магазин, иначе нам больше
такая возможность вряд ли представится.
Когда Севастьян вернулся с полным ведром, Тимон уже успел за
это время выдуть четырнадцать бокалов, и ясное дело, не в одном
глазу.
Т и м а: Ну чего, припёр?
С е в а: Аха?
Т и м а: Тогда наливай и поехали.
С е в а: Как скажешь, брат.
Т и м о н ( после того как им был проглочен единым залпом очеред- ной бокал, сердито на ухо Севке, уже почти не скрываясь): Скотина, ты чего это принёс?!
С е в а ( громко, так, чтобы и барин слышал): Ну не кефир же. Т и м к а: Так, значит. Ладно, гадёныш, сам теперь расхлебывай. А я умываю руки.
Прошипев это старший из Котовских, срочно удалился в туалет, чтобы
там в тиши уединенья всё тщательно взвесить. Барсик, скорее углядев, чем осознав, что Севка остался теперь в одиночестве. Б а р с и к ( уже чуток заплетающимся голосом): Чего опять не поделили?
С е в а: Да не, братик, просто пописать пошел.
Б а р с и к: Понятно. Давай, тогда ты помогай. Я полагаю, вам
и вдвоём не одолеть ведра.
С е в а ( насупившись): Не, не буду я пить.
Б а р с и к: Почему это?
525
С е в а: А мне и здесь неплохо. Дешёвая чёрная икра, ну и всякие
там экзотические развлечения, которые в Москве ни почём не увидишь. Б а р с и к: Это какие же?
С е в а: Ну, уж нет. Пусть это останется моей лишь тайной. Б а р с и к: А, если я прикажу?
С е в а: Благодетель, но это же не честно
Б а р с и к: Хорошо, можешь считать, что я просто пошутил. Но пить всё равно вам придётся.
С е в а: Не понял.
Б а р с и к: Тебе, чтобы остаться, а брату твоему, чтобы вернуться
в Москву.
С е в а ( громко, да так, как только он один и способен): Братишка, слазь с горшка, я, кажется, сумел с шефом договориться. Т и м к а ( уже с порога комнаты): Точно, не брешешь?
С е в а: Не веришь, спроси сам.
Б а р с и к: Короче, Котовские, так пьём или как?
С е в а: Тимка ты сколько уже выдул?
Т и м а: Ровно три с половиной литра.
С е в а: А в ведре, я думаю, не больше семи. И того, стало быть, и
на мою долю приходится тоже три с половиной литра. Ну уж это-то
я одолею.
Б а р с и к: Э, чего это вы там хитрите? Ведро ведь почти целое. Какие, на хрен, три литра.
Т и м а: Но я же уже 15 бокалов выпил.
Барсик, как некогда один чукча, закатив глаза под потолок, о чём-то
усиленно некоторое время размышляет, затем крякнув дает Тимке
добро на выпитое. После чего предлагает продолжить благородное
занятие уже Севке. Сева в несколько могучих приёмов опорожнил
вверенную ему часть ведра.
С е в а: Босс, дело сделано, готовьте документы, Тимка остаёшься
за свидетеля. А я пошёл спать. Что-то мне стало не здоровиться. Явно
на автопилоте пробирается, не торопясь, в спальную. Уже после того, как все документы были не только сварганены, но и подписаны.
Т и м к а ( тыча в бок всё ещё дрыхнувшего Севку): Слушай, а зачем
ты вместо кефира купил настоящего айрану.
С е в к а ( всё ещё сквозь сон): Да понимаешь, влюбился я тут, вот
и не хотел поэтому уезжать.
526
Т и м а: И кто это красотка?
С е в а: Это не девочка, а… ( Понимая, что похоже, едва не сбол- тнул лишнего, явно оправдываясь.) Чего только с перепою не присниться. Ну, как всё нормально у нас?