Тима:
— Ну, блин, даешь! Это же новый президент! Сева:
— Ну и рожа! Тима:
— Так это же кукла, дебил! Сева:
— Не понял, кто кукла, а кто дебил? Тима:
— Да передача такая есть. Шендерович сварганил. В ней, понима-ешь ли, всех крупняков нашего государства парадируют в виде кукол.
Сева:
— Так что же тогда выходит, этот — ненастоящий?! Тогда нахрена он мне нужен?! И смотреть не буду.
Уходит, возвращается снова:
— А кто все-таки дебил? Я что-то не урюхал?! Тима:
— Да все они там дебилы! Сева:
— Понятно!
Уходит уже окончательно.
Тима переключает на кабельное , на тот канал, где эротика . Ви-дать, и ему тоже не понравилось, как президента песочат. А там, мать твою, опять те же куклы! Только повтор давнишней программы, когда еще старый Бориска всем верховодил. Ну, ту самую, где он со свиньей
в Царской ложе разговаривал. Как его бишь там? О, кажись, вспом-нил: «Лебединое озеро» называется. Посмотрел Тимон чуток, чтобы вспомнить, в чем суть. А как вспомнил, вообще выключил телевизор нафиг. Да и улегся спать пораньше с горя! Так, видно, что-то ему
в этом грёбаном телевизоре не понравилось.
Сон Тимы.
Тима — президент, Ельцин у него за премьера.
Сева, тот и вовсе — вылитый Паша Грачёв (то есть министр обороны).
Секретная беседа в кабинете самого Тимы!
29
Тима Ельцину:
— Нет, Борис, ты не прав, с американцами дружить надо! Сева влезая без очереди:
— А зачем? У нас территория больше, значит, мы и круче! Тима:
— Боря, объясни ему, я уже не могу! Боря Ельцин:
— А я его поддерживаю. Плевать, что у них армия сильнее, все равно мы лучше. Есть же и международное мненье, кто же им, как Никите, тапком стучать позволит по столу, не те нынче времена, понимаешь ли.
Тима, хватаясь за голову обеими лапками сразу:
— Блин, куда я попал! Цирк да и только, даже хуже прямо сплош-ной зверинец! Сева и Ельцин хором:
— Не поняли Шеф?! Ты, что против нас, что ли?! Тима испуганно:
— Да не, яза, нотолько осторожность никогда непомешает, лучше обождем. Ельцин с Севой опять хором:
— Чего?
Тима:
— Дальнейшего развития событий! Короче пустим все на самотек. Сева:
— То есть подождем, пока они сами не предпримут первые шаги Ельцин:
— Во дает, уже на вы Америку называет! Ладно, ребята, раз дело сделано, давайте обмоем. Приглашаю ко мне на дачу!
Президент:
— Уж не в Барвиху ли? Ельцин:
— Самое, что ни на есть для этого дела место!
Тима и Сева выпучивают глаза от удивления, затем Тима пишет что-то и передает это Севе. Тот читает.
Сева-Паша:
— Да господин Президент так и есть, за ним осталось. Ельцин возмущенно:
— Чего за мной осталось, небось брешите?! Я всегда долги пла-чу! — надвигается грозно на Севу.
Тима-Президент примирительно:
— Все, хватит трындеть. Если решили, то едем и точка! Барвиха. Общий стол в зале для торжеств. За столом: Тима с су-
пругой, Ельцин с женой, Сева с Эллой Панфиловой, с ними затесались
30
Абрамович с Таней Дьяченко. Пьют, значит, жрут, а заодно и дела свои обсуждают. Один Ельцин почему-то песни поет.
Наина Ельцина:
— Борис, хватит орать, не слышишь что ли, о чем президент с Аб рамовичем беседуют?!
Ельцин еще громче:
— Ой, мороз, мороз, не морозь меня, а морозь коня! Я ведь, это Я! Абрамович, толкает Бориску в бок локтем и шепотом, но так чтобы
все слышали:
— Ну, хватит, лучше и впрямь заткнись, а то карманных денег неполучишь! Дьяченко очень тихо, чтобы никто другой нерасслышал:
— Ромик, не обращай на него внимания, мы и сами все об тяпаем!
Ельцин неохотно умолкает, после обиженно: — Вот так всегда, вечно пугает! Несправедливо это! Плачет. Сева с Наиной успокаивают его. Сева:
— Не надо, Боря, мы за тебя и мы все помним. Ельцин успокаи-вается.
Тима супруге Мурке Моисеевне на ушко:
— А я, блин, все, все слышал! Ну, Ромка, а еще детдомовец! Все, небось хапнуть хочешь, да и Танька туда же! Оно, правда, и понятно, бабы все дуры!
Мурка Моисеевна, обиженно фыркая: — Все да не все!
Тима:
— Извини, дорогая, я не тебя имел в виду! Мурка:
— Ладно, замнем, слушай лучше дальше, ишь уши какие отрас-тил, как у зайца. И, чтобы после обо всем доложил! А то глупая я, понимаешь ли, а сам-то тоже недалеко ушел! Тима:
— Тише!
Ельцин, видно, уже окончательно очнувшись: — Все, надоело, пойду прошвырнусь!
Жена хочет идти вместе с ним. Ельцин Наине Иосифовне: