С ева (уже с самого порога комнаты): А чем же тогда было со-
вершено убийство в действительности.
Котя: Тоже сосулькой, но только из холодильника. Убийца и по-терпевший очевидно из-за чего-то крупно повздорили, после чего всё и произошло.
Барсик: Ну и кто же это был? Котя: Севастьян, а вы как думаете?
С евастьян: Это не моя работа, я лишь замыл кровавые следы. Котя: И пристроил сосульку в холодильник.
С евастьян: Каюсь, грешен, но я полагал, что это дело лап Тим-ки, а он ведь мой брат.
Ти ма: А я думал, что это сделал ты, потому и помог Нурику тащить труп. Кстати а, где он?
Барсик: А я его ещё вчера уволил, потому как совсем борзый стал.
Котя: Ничего, объявим в международный розыск.
С ева: Я чего-то всё-таки не урюхал. Не помню, чтобы он хоть раз говорил, что служил в армии.
Тима: Ну и что, я тоже не видел, чтобы он пропускал за раз более двух стопок.
Барсик: Каков хитрец. Кстати Ясона, говорят, вокрестностях где-то примерно в день убийства видели. Он сюда случайно не заходил?
С ева и Тима (хором): Не, точно нет, мы бы вам обязательно
доложили.
325
Великий Котя победоносно удаляется с немалым гонораром.
Тима (Севе): Я же говорил тебе, что он неспроста нам подарки всучил. А ты всё не верил!
С ева: Так ты думаешь, это он? Тима: А пёс его знает.
С ева: Не, больше никогда никому помогать не буду, даже самому близкому родственнику.
Тима: Ну, а я и подавно!
27.01.2008 г.
Злостный осел
Вечно зеленые холмы на границе именья Барсика потому, как склоны их сплошь и рядом покрыты мхами да лишайниками, ну а кое-где и травой, вперемежку с карликовыми хвойными деревьями. На вер-шине самого большого из них Тима сидит на камне и штопает носки. После того, как Барсик на что-то зверски обидевшись, лишил их ма-териальной поддержки, им стало жить особенно тяжело. Сева где-то
внизу в долине, пасет хозяйских коз.
Тима, кончив латать носки, снова водружает ихнасвое законное место, после чего сотворив из лап рупор, как можно громче зовет брата.
Тима: О-го-го, Севастьян, ты меня слышишь?
Откуда-то издалека доносится в ответ могучий голос Севастьяна, уж кому-кому, а ему точно рупор не нужен.
С евастьян: Тимон, когда возвращаться обратно будем, я уже проголодался?
Тима: Придется остаться на ночь потому, как барин нам еду су-хим пайком выдал.
С ева: Это ту, что была у тебя в рюкзаке? Так я её уже съел.
Тима (срочно проверив сказанное братом): Сволочь ты, блоха-
стая, что же нам теперь делать?
С ева: Чего-чего, в именье пойдем, пожрать, и всё тут!
Тима: Ну уж нет, лучше я буду пить лишь одно козье молоко, чем унижаться перед Барсом.
С ева: Да нет у них ни хрена, молока я уже пробовал подоить. Видать еще не переварили пищу.
Тима: Всё равно не пойду назад до срока, лучше помру с голода.
С е ва: Ну и ладно, вольному воля, тогда, это, я погнал коз об-ратно, что ли?
326
Тима: Ну и иди унижайся, подлый трус.
С ева: Ура! То-то я сегодня нажрусь, аж за двоих сразу! (Уходит сопровождаемый козами.)
Тима (оставшись в одиночестве): Может зря я идти отказался. Ведь как дюже жрать хочется. А где тут еды сыщешь? (Размышляет,
чем бы ему набить пузико. Долго думает, уже и смеркаться стало, а он так ничего путного сообразить и не может.) Блин горелый, до-
мой что ли и вправду дунуть. (Смотрит по сторонам.) Э, нет, похоже я уже опоздал. Теперь засветло точно не добраться. А в темноте в та-ких местах шастать, это явно не для меня. Останусь-ка я лучше здесь. А утром едва рассветёт сразу побегу в именье. Во аппетит-то нагуляю! Может и самого Севку после этого в обжорстве опережу. Что-то стало холодать, а не пора ли мне хряпнуть чуток для согрева. (Лезет в свой рюкзак за бутылкой.) Ну-ну, всё, значит, выпил, задница, когда только успел-то, ведь, вроде как, весь день с козами занимался. Хорошо что я от природы такой хитрый, взял да и заначил к себе в штаны заранее хотя бы шкалик. (Достает бутылочку Плиски из кармана и прямо из горла отправляет содержимое к себе внутрь.) Ох, хорошо! Сразу даже жарко стало. Эх, щас бы закусить. (Занюхивает выпитое рука-
вом куртки. Приблизительно через полчаса.) Крепкая, зараза, а ведь написано, что в ней лишь сорок два градуса. Лягу-ка я прямо теперь и до утра. Не то, как протрезвею, точно не уснуть будет.