Макс знал, что Колун был корнями организации в которой работал, но лично с ним раньше никогда не общался. Для него полковник был администратором, кабинетным обитателем, человеком который если и знал когда-то оперативную работу, то очень давно. Допустить, что этот человек может списать его, как сопутствующие потери в этом задании, удавалось очень легко. Особенно после разговора в Агое, с Григорьевичем, во время планирования операции.
То, как Колун решил вопрос с пулемётным расчётом на Волноломе стало для Макса холодным душем. Мало того, что старик стремительно принял тактически верное решение, он и сам же его реализовал. Без колебаний ворвался на заполненную бойцами площадку маяка, один всех там перебил, и вернулся за ними. И это несмотря на то, что гарнизон морпорта мог бросить к Маяку дополнительные силы и технику.
Макс чувствовал себя описавшимся мальчиком. Бакланом, который решил, что знает всё о мире и людях, а оказалось, что он ни разу не выбирался из своего манежа, принимая бутылочки с кормом из рук мамы.
Глава 29
«Марина. Погоня за Димкой.»
До любимого рыночка на перекрёстке улиц Игнатова и Трудовой Славы Марина добралась почти к 9 часам вечера. Когда ей было 18, она перебралась с родителями из далëкого Биробиджана в солнечный Краснодар. Впервые оказавшись на обычном кубанском рынке, она долго не могла прийти в себя от роскоши и изобилия всего, что предлагала эта щедрая земля. Голова кружилась, задурманенная ароматами персиков и помидоров, малины, инжира и дынь. Влюбившись в это место раз и навсегда, первые несколько лет она приходила в торговые ряды, чтобы просто походить среди прилавков и покайфовать в царстве райских ароматов и цветов.
Сейчас рынок был закрыт. Возле забора, среди беспорядочно припаркованных легковушек и грузовичков толпились и ругались люди. На перекрёстке, на крыше брошенной и словно выпотрошенной патрульной машины ППС, сидели и орали матерные частушки двое мужиков.
Марина очень торопилась. После происшествий этого бесконечного дня, увидеть сына ей казалось теперь самым главным и нужным.
………………………………………………………………………………………………………………
Она вспомнила первые месяцы своего материнства. Малыш постоянно висел на груди и совершенно не давал выспаться. Марина ходила по квартире иссохшая, вымотанная и шатающаяся, как зомби. Однажды ночь она снова проснулась от крика сына, и взяв его на руки села в кресло, которое муж подвигал к кроватке для удобства. Маленький Димка жадно присосался к сиське и умолк, а Марина тут же уснула.
Резко придя в себя в тёмной комнате, она тут же почувствовала, как к сердцу прислонился твёрдым и острым клинком страх. Сына не было ни в руках, ни в кровати. В соседней комнате слышатся мерный, не громкий храп мужа. Марина метнулась к нему, но Андрей был в кровати один. Кухня — пусто. Ванная — пусто. Балкон — никого. Марину затопило ужасом. Маленький спелëнанный Димка пропал из квартиры! Она потеряла сознание не успев дойти до кресла, а когда пришла в себя лёжа на полу, то прямо напротив своего лица увидела личико безмятежно спящего сына. Он скатился с её колен прямо под кроватку, когда Марина уснула и невольно разжала руки, в которых держала своё сокровище.
………………………………………………………………………………………………………….
Быстро преодолев дорожку от рыночка к дому, Марина оказалась наконец рядом с родной пятиэтажкой. От первого подъезда, от группы шумящих женщин к ней шагнула Галина, живущая этажем сверху.
— Марин, подожди! Тебя там возле подъезда какой-то дедок дожидается. Не знаю зачем, но он нас про тебя выспрашивал: где ты и как?
………………………………………………………………………………………………………………………
Марина снова бежала. Она бежала впереди Владимира Михайловича и материлась. Материлась злобно, обидно и гадостно. Если бы она могла сейчас трезво соображать, то очень удивилась бы и ужаснулась, откуда она знает такие слова и так умело их применяет. Но сейчас она могла только кипеть от ярости на этого мерзкого, старого, тупого уëбка. На то, что не может убить того, кто оставил её без сына! Того, кто обманом заманил её мальчика на сраный поезд, который сейчас увозит его хер знает в какую даль!
— Быстрее шевелись! Ты обрыганая, блядская, старая обезьяна! — кричала она, не оборачиваясь, и не вздумай мне тут подохнуть от инфаркта! Не то я тебе и после смерти устрою тут на земле ебаный ад!
Рассказ дожидавшегося её у подъезда старика окатил тем же отупляющим ужасом, что и тогда, 16 лет назад, когда она решила, что в тёмной квартире нет её ребенка. На границе сумасшествия, слушая его исповедь, она всё же смогла понять, что старик может отвести её на станцию и посадить во второй поезд. Сделать так, чтобы её тоже взяли и тогда она сможет поехать туда же, куда и сын и там, конечно, найдет его! Найдет и так сожмет в объятиях, так стиснет, что больше никакая тварь, никакая больше сила не вырвет у неё её ребёнка!