Поэтому Константин понимал, насколько сложно было Колуну собрать всех остальных, местных специалистов на эту операцию. Ведь люди, согласившиеся принять участие в штурме, это не угнавшие из военной части технику преступники, которым некуда податься. Это не сбежавшие из расположения дезертиры, пустившиеся во все тяжкие. Это солдаты и офицеры принявшие непростое решение.
Машина УР-77, которая должна была проделать проходы в минных полях для штурмовиков Башкира, была направлена командиром полка по липовому БР (боевому распоряжению) из Канска на рембазу в Ужур, аж за 300 километров, якобы для прохождения планового ремонта силовой установки. И экипаж, знающий истинную цель своего похода, должен был так исхитриться, так рассчитать маршрут, чтобы по пути сделать работу для друзей их командира и быстро смыться, что бы не вызвать подозрения у надзорных органов.
Ребята не готовы были попасть под трибунал, хотя и понимали, что заходят на очень «тонкий лёд». «Урка» всегда сильно подставляется, если у нее стоит задача делать проход в обстановке боя. Бронирование слабое, противопульное, а подходить к укреплениям приходится довольно близко, становясь уязвимым и для любой техники и даже для РПГ и ПТУРов пехоты. Поэтому экипажу угрожал не только военный суд. Однако лихие наездники «Змея Горыныча» — два перешучивающихся мужика с похожими усатый рожами, лишь пожали плечами, когда Башкир указал им пальцем точку на карте, пояснив где и когда нужно быть и что сделать.
— Задача ясна, парни? — разглядывая их спросил Константин.
— Так точно, ясна, — ответили дружно усачи.
— Уточняю, на всякий случай: обстановка будет боевая и довольно жаркая.
— Да нам то, чё? Витальевич велел сделать всё, что скажите. Жарко, холодно… Приказ же. Понятно было и так, что не поле картофельное выкопать позвали.
— Ну тогда отлично, жду вас в день «Ч», — пожал им руки Башкир.
Пять машин БМП пришли с экипажами по три человека, когда до операции оставалось ещё три дня. Командир их группы неразговорчивый, средних лет лейтенант Кирсанов, как оказалось, имел на губернатора зуб.
— Наш полк с самого начала был на Украине. С Мариуполя начали и на Днепропетровске закончили. Одной из самых боеспособных мотострелковых частей были. Сточились там почти все. А когда парни из госпиталей сюда, домой вернулись, им начали дули крутить во всех инстанциях. Кого-то с лечением прокатили, кого-то с квартирой. Начали разбираться, а там схемы мутные, с которых кто-то из чинарей себя стал лучше чувствовать. Я не буду сейчас сопли на кулак мотать, но мы тут, потому что давно знали, чья фигура просвечивалась за всеми этими схемами.
— То есть у вас личный мотив есть? — Башкир кивнул на плохо двигающееся колено старлея.
— Верно, — Киреев отвернулся, вперев взгляд в стену, — и ещё у нескольких парней, которые тут со мной.
— Лейтенант, я вас понял, но, — Константин сделал вид будто подбирает слова, — мне важно знать, что вы будете действовать в рамках общего плана и четко выполнять приказы.
Башкир сталкивался с тем, когда люди приходили в отряд по очень личным мотивам. Когда работа превращалась для них в месть, или какой другой способ закрыть сложный гештальт. Такие парни, даже будучи классными спецами, иногда становились неуправляемыми, шли на не оправданный риск, теряли рассудок и инстинкт самосохранения. Это приводило к серьёзным сложностям, ставило под угрозу других спецов и само задание.
— Не беспокойтесь, Константин. Это не станет для нас романтической вендеттой, и мы не кинемся очертя голову вытворять чëрт знает что. Не скрою, мы начнем свою войну, и участие в Вашей миссии для нас — это только начало игры. Но я и мои подчинённые чётко понимаем, что сейчас мы часть вашего плана, в котором задействованы другие люди и мы должны сработать так, чтобы всё срослось.
Башкир не скрывая облегчения вздохнул:
— Приятно иметь дело с профессионалом. Значит, когда мы закончим, вы знаете что делать и как уходить?
— Да, Вы правильно меня поняли.
— Ясно. Но, может быть нам стоит объединить усилия на выходе из района? Скорее всего нас будут поджимать с разных сторон.
— Если будет нужна наша помощь, мы поможем. Но не думаю, что вам с нами потом по пути. Мы будем уходить южнее Красноярска, выше по Енисею. Есть подготовленное место и для людей, и для техники. Почему-то мне кажется, что у вас другое направление для выхода.
— Да, вы правы, мы пойдем западнее. Ну что ж, тогда давайте обсудим план совместный подготовки.