Было очевидно, что разрушения такого масштаба никому не дадут никакой возможности воспользоваться переходом быстро.
Башкир взял из рук Коли Тумана, отвечавшего в КШМ за связь, станцию связи с группой Колуна.
— Сергей Иванович! Как у нас дела⁉ Что там видно по цели⁉
Два дня назад Колун вышел на связь из нужного района. Несмотря на «ряд трудностей», как выразился Сергей Иванович, группе удалось выйти к Лапшихе. Там, как и планировалось, разбили лагерь и готовилась встречать подразделения Башкира после их отхода от места операции.
С пяти утра дядя Женя находился в медитации, а рядом неотступно дежурил полковник с радиостанцией. Около шести часов монах шепнул, что нащупал «нить жизни» губернатора. Теперь, после ударов «Тюльпана», Башкиру необходимо было постоянно получать информацию о статусе цели.
— Шепчет, что живой, — ответил полковник, увидев слабое отрицательное качание головы монаха.
— Принял, — вздохнув ответил Башкир, — продолжаем работать.
А группа уже работала. Через полминуты после того, как на здание упал первый подарок «Тюльпана», заговорила миномётная батарея Кадета.
……………………………………………………………………………………….
До смены оставалось чуть меньше полутора часов. Сидеть в секрете было для Ромы Аргона самой не любимой частью работы. Он отслужил три года в батальонной разведке, но так и не научился терпению. Точнее, внешне всё было, как нужно. Он выработал навык по много часов находится в неподвижности, не позволяя при этом мышцам затекать и сохраняя в теле готовность к взрывным действиям. Выработал навык бороться со сном и длительно сохранять внимание и концентрацию. Однако внутри у него всё кипело от бездействия.
Он понимал, что пост в секрете это важная и необходимая часть работы по обеспечению безопасности периметра, но его сущность не могла мириться с положением замершего в статике тела. 12 часов торчать на одном месте и пялиться в тепловизор было для него настоящим адом. Все наставления инструктора о том, как привести ум и сознание к покою во время такого задания отклика в нём не нашли, и всякий раз выходя на свою смену Аргон мучился, как может мучаться деятельная натура 25 лет от роду, вынужденная топтаться пол дня на одном квадратном метре.
Придраться к выполняемой им работе было бы невозможно, Роман не терял бдительности ни на минуту и участок дороги, ведущий от трассы к посёлку Кедровый был полностью под его контролем. Ни человек, ни техника не смогли бы проследовать к резиденции губернатора, не попав в зону его внимания.
Однако Жора Индус и не хотел придираться к работе Аргона. Как профессионал, он был ей даже доволен. Даже искренне восхищён. Индус хоть и был на десяток лет старше, и был более терпеливым, однако тоже не хотел, страстно не хотел бы оказаться в шкуре этого разведчика. Прежде чем он смог обнаружить Аргона, ему пришлось почти 12 часов сканировать лес тепловизором, аккуратно перемещаясь в густой чаще. У Индуса было преимущество в этой игре: в опыте, в характере и в роли.
Жора знал, что где-то здесь должен быть наблюдатель. Жора двигался и на нём была накидка, размывающая тепловые сигнатуры. А Аргон не двигался и не знал, что прямо сейчас его выцеливают в прибор. Видимо совсем не допуская того, что кто-то сможет устроить охоту на него самого, сидящего в секрете, Аргон о накидке не позаботился. Поэтому его алый профиль хорошо прорисовывался «тепляком». Спуская курок, Индус искренне извинился:
— Прости, братан. Ты все правильно делал. Почти всё. Но я тебя нашёл. Такая работа.
Тяжелая 9 мм пуля на дозвуковой скорости с лёгким хлопком покинула ствол «Винтореза» и вошла чуть выше надбровной дуги левого глаза Аргона.
……………………………………………………………………………………….
Бойцы Кадета мотались возле миномётов как ошпаренные муравьи, поднося и закидывая в ствол всё новые и новые «железные капли» со стальным оперением. Всего три минуты назад пять «шишиг» (Газ-66) гудя моторами и не жалея подвесок выскочили на центр небольшого сельского покоса и из их кузовов высыпались бойцы расчётов. Залязгали извлекаемые аппарели, зашелестели лебедки, спускающие на землю орудия.
Кадет коротко отдавал уточняющие команды. По сути, нужды в них не было, каждый боец за несколько дней много часовых тренировок знал своё место и действия на следующие десять минут на зубок. Однако расчёты не должны забывать о командире ни на минуту, потому Кадет продолжал звучать в их ушах деловитыми наставлениями.
После первых выстрелов основных орудий Туман, наблюдающий картинку сверху, тут же дал корректировку: