Рации Слона и Ричи не отвечали и это очень напрягало. Башкир вызвал командира Гром3, пробивавшего вход в северное крыло:
— Панда, когда заходишь⁉
— Минута, командир! Выбоина нормальная уже есть! Сейчас расширим! Если опаздываем, можем снаружи обойти, через боковой пролом!
— Нет, Панда! По наружке не ходи, там танк лютует! Давай по плану!
На часах было 06.29. Первую волна дронов разведки пришла с юга, со стороны Малиногорки, как и предполагалось, через 11 минут после начала операции. Станция РЭБ «Гарпия», установленная на его командно-штабной машине, объявила о трех низколетящих целях, отработала по ним импульсами и доложила о чистом небе.
До прибытия второй волны времени было достаточно, но… Ситуация была неприятная, почти провальная. «Тюльпаном» свалить цель не удалось. Зажать в ловушке, похоже, тоже не вышло. Раз Гром 1 и 2 молчат, значит либо ведут бой, либо уже погибли. Думать про то, что он потерял столько людей просто не хотелось. А поскольку подтверждения этому не было, оставалась надежда и на то, что парни живы, и что задача будет выполнена. Всё прояснится через минуту, когда Панда с парнями зайдут особняк, а пока надо работать по плану. Правда, план уже сильно нарушился.
Чëртовы танки натворили дел. Вся миномётка Кадета была уничтожена и этим усложнила работу четвёртой группе по зачистке окопов. Там осталось порядка 60 бойцов против его семи! БМП — Бокс3 горела, подбирая точным выстрелом Т-72, а оставшиеся машины едва удерживали его на дистанции и уворачивались от попаданий.
Экипажи бронемашин провели почти все, свободное от тренировок, время на усиление защитных свойств своих «ласточек». Приваривали кронштейны для полимерных панелей, устанавливали решетчатые экраны и бронеподдоны на корпус и защитные кожуха на стволы пушки, пулемёта и пусковой установки ПТРК. Все их усилия окупались теперь с торицей. «Двойки» (БМП-2) оказались в очень непростой ситуации. Задачей машин была прикрывать работу штурмовых групп и поэтому им приходилось держаться неподалёку от здания особняка. И если с южной стороны по ним бил танк, каждый выстрел которой мог быть для любой машины последним, то с востока теперь подключились пехотинцы второй линии обороны. Они то и дело возникали над тыльным бруствером и пускали гранаты в БПМ. Гранаты летели довольно точно и уже несколько попаданий снесли элементы дополнительной защиты с двух машин. В один момент Бокс 3 сделала манёвр отхода, но увернувшись от выстрела из РПГ «Аглень», подставилась под 125 мм снаряд «Урала».
Увидев на мониторе взрыв, разнесший машину, Башкир заскрипел зубами.
…………………………………………………………………………………………………
Танк мешал. Мешал смертельно. Он стал настоящей костью в горле. Если бы не он, имеющихся БМП уверенно хватило бы на то, чтобы удерживать пехоту в траншеях. А теперь, работая на два фронта, машины справлялись гораздо менее эффективно, тратили БК и неизбежно подставляли боковые проекции под удар. Пока дополнительное усиление спасало и опыт экипажей позволял делать дело. Но половина имеющихся ракет к ПРТР «Конкурс» были уже израсходованы с нулевым успехом, потому что вести цель при бешенном маневрировании было делом не благодарным даже для виртуозов Киреева.
У Бокс −2 пусковую установку вообще разнесло осколками и для танка она опасности теперь не представляла. Становилось яснее с каждой минутой, что поражение БМП — дело времени, скорее всего — недолгого. А без них уничтожение групп штурмовиков и провёл операции — неизбежны. Требовалось жесткое решение и за этим решением была жертва. Башкир понимал: рассчитывать можно только на «Конкурс». На таком расстоянии поражение обеспечено. Но если БМП остановится, нормально прицелится и доведет ракету до танка. Если одна БМП остановится, а остальные её прикроют. Тогда оператор ПТРК сможет сделать хороший выстрел. Тогда «семидесятке» — каюк. Но за эти секунды минимум одной машине прикрытия придется принять в себя попадания, или от танка или от РПГ, а значит, скорее всего, сгореть.
«Ну, на то ты и командир», — сказал себе Башкир и вспомнил упрямое лицо Киреева. Он взял в руки рацию что бы отдать Кирееву приказ назначить смертника, но рация закричала голосом командира Гром-3:
— Башкир! Башкир! Я в центральном коридоре! Тут был бой! Наших двое целых осталось! Четверо — 300, тяжёлые! Остальные — 200! Цели здесь нет! Дверь в южное крыло заперта! Приём!
— Принял, мертвым голосом автоматически ответил Константин. Что то звонко лопнуло в голове, наполнив её неприятным гудением. Он захотел зажмурится и проснутся, переспросить, не поверить. Пусть это будет сон, ошибка, дурацкая ошибка, пусть даже будет какой нибудь неожиданный диагноз про бред и галлюцинации, лишь бы сейчас же в следующую секунду стало ясно что группы Слона и Ричи живы и нормально работают.