Открывать никто не вышел, зато из квартиры соседнего тамбура с шумом вывалилась компания из четырёх парней и не заметив сперва Марину, продолжили с гоготом обсуждать тему начатую внутри.
— Так этот лошара, — похохатывая тарахнел один из парней, — говорит: я ей письма пишу по ват сапу длинные, а она мне отвечает, тоже длинно… Я ему говорю: Жорик, поверь моему опыту, пока ты этой своей мартышке из своей армейки длинные письма строчишь, к ней уже пара мужиков свой длинный хер пристраивают! И возможно один из них это я! Парень заржал, и компания подхватила его икающий гогот.
— Никитос, так а че ты вообще этому имбицилу позвонил? Он же всегда был ебанутый, со школы! То с собаками этими бездомными носился, то с бабками волонтерил, то теперь добровольцем на «хохлому» подвязался!
— Да мне бабки понадобились на одно дело, а этот лунтик всегда давал, если просишь. А бабки то у него теперь водятся. Им же там за войнушку побольше двух сотен косарей платят.
— Ну и че дал?
— Даст. Через пару недель у них получка. Сейчас говорит нет на карте, он своей мамке пересылает сразу, как выдают, какие то там у нее траблы со здоровьем. Ну я ему тоже сказал, что мне подлечиться нужно.
— Да уж! Печеночку нам всем бы подлечить не мешало! Жаль у меня нет в кентах такого дебила! Я бы тоже поправился!
Парни заржали.
— Ага! Еще и безответный как святоша! Я ему говорю, в цвет: слышь ты, оловянный солдатик, ну и на хрена ты на эту СВО подвязался⁈ Ну вот же ты тупой!
— Да он не просто солдатик, он чурбан оловянный!
— Да, да! Говорю, ты ж там сдохнешь, неизвестно за что, а мог бы денег заработать, тачку взять! Дебил короче…
— Ага… Потеряли пацана…
— Да, Жорик удивил. Нормально же сидел тут. Писал программы, денежка шла.
— Может его всё таки менты прижали или ещё что то?
— Хер там! Я так же спросил! Он мне давай такую хрень нести, что у меня аж кровь из ушей. Что-то про Родину, память дедов, подвиги пацанов, долг какой-то…
— О! По ходу всё таки долг был! Вот он на СВО от кредиторов и сквозанул!
Троица снова заржала. Один из парней вдруг заметил Марину и радостно зацокав языком, потащил своих собеседников поближе, словно хотел показать им диковинное животное в зоопарке.
— Ля, пацаны, какая милфа зачетная тут затихарилась!
Остальные тоже с интересом принялись ощупывать Марину глазами.
— Мадам, вы чего здесь тихо так стоите? Пойдемте к нам на тусу! У нас можно громко полежать!
Замершая от страха перед молодчиками Марина не заметила, как за спиной бесшумно открылась дверь.
— А ну пошли в будку, псины, — негромко и недобро произнёс мужской голос над её головой, — а то ляжете тут у меня тихо.
Шпану моментально сдуло, а Марина обернувшись увидела двухметрового плечистого гиганта со светлым спутанными волосами и грустными, не трезвыми глазами.
— Спа-спасибо, вам, — улыбнулась она виновато,- вы же Николай?
Хозяин квартиры вздохнул с какой-то обреченностью:
— Да, я Николай.
— А я Марина! Мой муж — Андрей Зорин с вами работал долго! Он мне звонил недавно и советовал к вам зайти! Адрес дал. Сказал вы поможете, подскажете, как и что нужно делать сейчас, вот в этом всём безобразии, — Марина сделала жест рукой, показывая окружающее их безобразие и замолчала смущенно.
Николай снова вздохнул и опустил голову, зажмурившись, словно ее скороговорка вызвала в его мозгу приступ нестерпимой боли. Затем он снова поднял на девушку мутный взгляд и посмотрел долго и внимательно. Марина видела, что он пьян, но честно старается собраться с мыслями. После эпизода с компанией молодых шакалов, она снова испытала страх беззащитности. Кто вступился за неё здесь, в незнакомом доме, с обшарпанными стенами и выбитыми стёклами на площадках? Кто остановит осмелевшую шпану если сейчас вдруг этот мужик не захочет ей помогать?
— Да, помню. Андрюха говорил, что ты… что вы зайдëте… Да… Мы договаривались. Я помогу. Только… Только пришла ты, вы не очень… не очень… совсем не вовремя.
— Ой, извините! Вы заняты? Вам неудобно? Может тогда в другой раз? А когда? Может мне… — Марина лепетала, понимая, что сейчас расплачется от разочарования.
— Тихо. Тихо, — Николай поднял огромные руки, словно защищаясь от готовых хлынуть брызг женской истерики, какой там — другой раз…. тут всё так резко крутится… Сегодня надо… завтра я уже всё… Просто… просто друзья ко мне приехали по… по армейке… и не надо… лучше не надо бы им тебя видеть… тебя…как тебя?