Так как ноги свободно висели в сантиметре от потертого линолеума пола коридора, Марина рванула правое колено вперед и вверх. Острый сустав врезался в пах негодяя и он громко охнув упал на колени, выпустив женщину. Марина тоже упав при этом попыталась вскочить, но тут же снова хлопнулась на пол, потому что несмотря на боль мужик не утратил ловкости, ухватив ее за щиколотку.
Одной рукой он тер место ушиба, другой держал трепыхающуюся Марину.
— Теперь, сука, будет по плохому.
Женщина взглянула в наливающееся кровью и ненавистью лицо. Это лицо в один миг нарисовало ей близкую картину ее будущего. В глазах потемнело от понимания кошмарной безысходности. Внезапная мысль обрушилась на нее. Нет никаких мужчин и женщин, здесь в этой квартире. Нет никакого возмущения, которое кто-то примет к сведению. Нет законов и страхов перед ними. Есть пьяное возбужденное животное. И есть она, слабая баба. Которая для него добыча. Поэтому сейчас он будет ее трахать, столько сколько захочет. Никто его не осудит и не остановит. А если он после или до этого захочет ее избить, измочалить, даже до состояния мяса, то сможет сделать и это. Он сможет ее убить.
«Дура», — мелькнуло в голове. Все страхи и мысли о чести и возможном поругании сдуло мощным порывом страха смерти. «Надо было дать! Надо было…» поток сознания который накидывал варианты спасения шлынул в нее и попытался вырваться изо рта словами и мольбами, но застрял в горле прерванный резким хрустящим звуком.
В прояснившейся из мрака наползающего обморока картинке она увидела, что мужик замер на месте уронив руки и вдруг моргнув дважды начал заваливаться в бок. Затем она рассмотрела Николая, который стоял сзади рухнувшего к стене коридора великана. В руках Николай крепко удерживал за ножки стул. Обычный бесхитростный кухонный стул. С окрасившегося в красный угла квадратной сидушки стула медленно стекали тяжелые темные капли. Стало ясно — угол этот только что пробил голову здоровяку. Марина медленно осмысливая происходящее перевела взгляд на лицо Николая. Тот устало и безучастно смотрел на подрагивающее у его ног тело.
Затем справа от Николая возник еще один мужик. Немного ниже хозяина, но тоже крепкий и тоже мутноглазый. Он так же как и хозяин не выражая никаких эмоций медленно осматривал обстановку. Или может быть Марине казалось, что медленно. Просто потому что время для нее потекло по другому. Так же медленно он вынул из ножен на поясе длинный нож с темным лезвием, сделал шаг назад, оказавшись за Николаем. Резким точным движением он ударил хозяина ногой под коленный сгиб, отчего тот рухнул на колени, как несколько секунд до него — великан, и начал бить его ножем в шею. Снова и снова. Всякий раз, когда лезвие выходило наружу, из ран начинали бить фонтаны алой крови. На старые грязные обои, на потертый линолеум, на Марину, которая сидя на полу, нелепо перебирая ногами, пыталась отодвинуться прочь от отпустившей ее теперь руки.
Спина ее уперлась в стену. Короткое отступление закончилось. Никаких решений по спасению мозг не выдавал, поэтому Марина просто подтянула колени к животу, спрятала в них лицо и обхватила их руками. В ушах стучал молотом пульс и сквозь его удары она слушала приближающиеся шаги. Потом несколько секунд она ждала удара, который все закончит. Но вместо этого сильная пятерня схватила ее за волосы и потащила куда-то. Боль вернула ее в сознание и заставила открыть глаза. Мужчина тащил ее на кухню. Оттолкнув ногой подвернувшейся стул, такой же какой держал в руках Николай, третий обитатель квартиры приподнял Марину и толкнул на заваленную грязной посудой столешницу нехитрого кухонного гарнитура. Все еще не понимая, что происходит она не смела обернуться и просто замерла опершись локтями на грязный пластик.
— Ноги расставь. Будешь мешать — выпотрошу как селедку. Поняла?
Марина ошарашенно молчала. Она даже не могла понять, что слова убийцы обращены к ней.
— Сука тупорылая, че молчишь? Поняла я тебе сказал⁈ Или убить тебя⁈ — Разъяряясь выкрикнул мужик.
Марину начала бить крупная дрожь и в так этой дроби она мелко и быстро закивала головой.