Падая, Докер, выпустил мачете, сгруппировался и выходя из кувырка оказался прямо перед обладателем биты. Тот ошалело наблюдая смерть товарища, поздно начал замах, потому прежде чем он его закончил, наёмник успел загнать ему в шею свой набедренный клинок коротким боковым ударом.
Затем он подбежал к лежащему на земле стрелку и вырвал из неподвижных рук ружьё. Открыл затвор — в одном стволе остался патрон. Обыскивать тело в поисках боеприпасов времени не было — из центрального проезда слышался шум бегущих людей. Докер встал сразу за углом держа одной рукой трофейную двустволку, а второй нож.
Охранники всё таки были лохами все до одного, поэтому первым из-за угла показался не глаз осматривающий обстановку, а ствол помповика. Поэтому Докер, выпустил из рук свое ружьё и схватив освободившейся рукой ствол нового врага, резко дёрнул его на себя. Вторая рука с ножем уже летела навстречу горе-воину. Клинок вонзился сперва в бедро, затем дважды в живот. Через секунду помповик был в руках у Докера и смотрел срезом ствола в лицо четвёртого охранника, вооружённого топором. Тот замерев, мелко дрожал, понимая близкий конец. Наёмник хмыкнул и нажал на спуск.
Голова охранника словно взорвалась, разлетевшись кровавыми ощмëтками.
Докер перешагнул через обезглавленное тело, передёрнул затвор и навёл ствол на проход. Больше никто и не появился.
Докер довольно улыбнулся. Поле боя было за ним. Он невольно сравнил счёт. Хоть эта чумовая баба и покрошила тут народу, всё же он был круче: четверо его жмуров против двух её. Совершенно по пацански ему захотелось поскорее объявить ей эту новость. Похвастаться. Да и вообще хотелось скорее снова взглянуть на неё. Красивую и чекнутую.
— Эй! Как там тебя! — он стукнул стволом по всё ещё прикрытым воротам гаража «37». Выходи психопатка чёртова, тут всё чисто!
Воротина поползла в сторону и Докер приподнял ствол помповика, направив в открывающийся створ. Он уже понял, что ждать от этой девчонки можно чего угодно, поэтому не стоило расслабляться.
Марина неуверенно вышла, шатаясь и щурясь на яркий свет. Посмотрев на Докера, она виновато улыбнулась и качнула молотком в руке:
— Ничего найти не смогла, прости…
— Та тебе больше, походу, нихера и не нужно, — усмехнулся наёмник, — видел как ты им людей запечатала.
— Он… Один хотел машину забрать, — тихо проговорила девушка, — второй увидел всё и хотел этих позвать, — она кивнула на тела охранников.
— Ясно, — снисходительно кивнул Докер, -ты чего, как? Идти можешь? Нам яйца мять некогда, нужно когти рвать скорее!
Он видел, что девушка еле стоит и понимал, что это откат после сильного напряжения и вида смерти и крови. На войне он видел разное и видел, как даже крепкие мужики после боя, когда приходилось биться в тесноте окопа или разбитого здания, резко сдавали. Лицо убиваемого человека прямо напротив тебя, его кровь, сопли и вопли это не одно и тоже, что перестрелка на дистанции. Это нужно было пережить, пережевать. Человек не привыкший к таким видам, сгибается под тяжестью стресса. Это не естественно для него и дико. Но пока ты бьешься за свою жизнь, оживают древние инстинкты. Им похер вся эта мораль, они не тормозят, они приказывают делать, то что спасёт твою жопу. И спасают, по факту. Но вот всё кончается, адреналин отхлынывает, и подкатывают не то муки совести, не то какие-то другие сопли. И начинается вот это…
Девчонка явно поплыла и было ясно почему, но Докер хотел показать, что ему то вся эта кухня ни по чем! Очень хотелось, что-бы эта баба, которую он чётко решил оставить при себе, поняла, насколько он крут, насколько спокоен и уверен в себе.
Марина кивнула, но было понятно, что двигается и соображает она с трудом.
— Так, — строго объявил он, — пять минут тебе на отходняк, я пока машину выгоню и всё проверю.
Он подошёл ко второй створке ворот гаража «37», которая фиксировалась в закрытом состоянии стальным выдвижным стержнем и продолжил, поглядывая на Марину через плечо:
— Иди сядь там на углу, что бы видеть проезд. И отдохнешь малость и на шухере постоишь. То есть посидишь.
Стержень фиксатора не захотел легко выходить из отверстия и Докер наклонился что бы взять его покрепче для рывка. Под рубашкой немного выше поясницы прорисовались ровной грядой остистые отростки позвонков — мощный хребет здорового самца. Марина увидела это. Мгновенно обхватив молоток двумя руками и выдохнув как дровосек, он опустила боек на этот хребет.
Позвоночник хрустнул, разрушаясь под натиском высокоуглеродистой стали. Тонкие нервные волокна, проходящие через позвоночные отверстия, лопнули и ноги, потеряв связь с мозгом, расслабились.