Кинкар помрачнел. Трое его спутников тоже стояли, понурив головы.
— Мой господин, в твоей воле наказать меня, сколь угодно жестоко и это будет как всегда мудрое и правильное решение. Мы действительно подвели тебя, какова бы ни была причина нашей неудачи. И мы достойны наказания. Однако, я хочу, чтобы ты знал, что ещё тяжелее ноши твоего наказания для нас будет жить, зная, что ты не удовлетворен. Поэтому прежде чем ты применишь к нам орудия твоего гнева, позволь нам всë-таки выполнить задание. И, пожалуйста, подскажи нам правильный путь. Ибо мы в тупике. Мы тоже думали сперва, что ошиблись. Так мы думали и во второй, и в пятый и в десятый раз. Но собаки снова и снова приводили нас к людям, в которых не было этой беглой души. Мы уходили ни с чем. Мы не могли их забрать. Мы снова и снова уходили ни с чем.
Кинкар вздохнул и умолк.
— Ты всё сказал? — тяжело произнёс Ямарадж.
— К сожалению, это ещё не всё, о справедливейший. Ты вероятно думаешь: От чего же эти глупцы доверяют в своей работе только своим помощникам — швапати! Ведь я и их наделил чутьём так же определять грешника, которому пора на суд. Наделил их способностью безошибочно находить того, кто нарушил закон и кого надлежит проводить в моё царство! Отчего же они отказываются пользоваться им, словно умирающий от жажды в пустыне, отказывается войти в оазис, в котором изобильно бьют фонтаны с чистейшей водой?
Цвет лица Ямараджа слегка изменился, как меняется голубое небо над горизонтом, извещая о близком закате.
— Ты необычайно прозорлив сегодня, Кинкар. Давай же узнаем, как помогла тебе твоя прозорливость исполнить долг?
— О, мой владыка, поверь сегодня я не горд своей правоте. Наши неудачи, это преступление перед тобой, но… Но мы не позволили себе ни секунды слабости, ни единой отвлеченной мысли! Как и все эти века мы были поглощены только выполнением своей работы. Однако истина в том, что и наше чутье нас подводило. Хотя и только в тех случаях, когда мы пытались настичь эту странную дживу. Во всех других случаях мы прилежно находили другие дживы, когда зов извещал нас о том, что кто-то нагрешил достаточно для своего мира. И мы по-прежнему безошибочно приходили к такой душе в нужный срок! Безошибочно! Но когда мы возвращались к поиску беглой дживы, когда нам снова казалось что мы напали на её след, этот след вновь оказывался ложным… Владыка подскажи, что нам делать? Как нам решить эту лишающую покоя загадку?
— Да, Кинкар, я понял твоё беспокойство. Послушай же мой ответ. Послушай внимательно и осознай всей своей душой. Ничего не происходит без Верховной воли. Ничего. Ибо она всё создала. Создала все формы жизни и законы по которым они живут. И если тебе кажется, что происходит нечто необъяснимое, это не повод впадать в уныние или растерянность. У тебя по прежнему есть работа, и ты знаешь как её делать. Ты слышишь зов и идешь к нему. Ты знаешь, как взять душу и куда её отвести. Значит ты должен продолжать делать то, что велит тебе твой долг.
— Но, мой господин! Я испытываю удовлетворение только когда делаю всю свою работу хорошо. Но сейчас моё сердце лишено покоя и удовлетворения от того, что я не могу выполнить её полностью. И я хочу понять: может быть я делаю что-то неправильно? Может быть мои руки и ноги, мой разум утратил знание о том, как мне сделать работу хорошо?
— Слушай, благородный Кинкар. Ты всё делаешь правильно. Я вижу твоё сердце и слышу твои слова. В них нет лжи или бесчестия. Но опасайся сомнений. Они могут размягчить твою веру и расколоть твою личность на части, как вода, проникнувшая в трещину в камне замерзая, раскалывает его на куски. Будь тверд и непоколебимой в своём деле.
— Но, повелитель…
— Я дал тебе сейчас все ответы, ямадут. Абсолютно все, что тебе нужно было услышать. Теперь ступай. У тебя есть работа. Возвращайся к ней поскорее и думай о моих словах.
Глава 21
«Альянсы Черноморья»
Отель «Хаятт» на улице Орджоникидзе, 17, по мнению полковника Бояринова, лучшим образом подходил под задачи командного пункта. Одно из самых высоких зданий большого Сочи, свежей постройки 2016 года. Из номеров верхнего этажа открывался отличных обзор на город, что позволяло полковнику чувствовать себя на высоте, во всех отношениях.