— Жратву может собрали, да баб увели, продолжил Рус описывать печальную историю поселка, там даже стрельбы особо не было.
— Черти эти людей тупо резали, подхватил рассказ один из бойцов, — парни, которые тогда наблюдение вели, говорили: согнали их всех на улицу и какой-то хер там ходил и то ли мачете, то ли саблей рубил всем подряд головы. Отморозки, короче.
— А сегодня они похоже за пансионат Ямал взялись, Руслан кивнул в сторону трассы, там народу немало укрылось, и оружие у них есть, наверное, просто так не сдадутся. Они неделю назад к нам приходили, просили боеприпасы на обмен. Но им же 12 калибр нужен, а мы такого не держим.
— Ну и чего, вы? Ничего не дали «мирняку», что ли? — изумился Макс.
— Ну чего ж мы, не люди что ли? Дали, конечно. Пару АК, два короба «пятерки» и пару «коротких» в придачу. Они может потому только сейчас и отмахиваются. Вон, слышишь?
Макс слышал. Заполошной стрельбы не было. Редкие, короткие очереди перемежались хлопками пистолетных выстрелов и контрастными раскатами двенадцатого калибра.
— Впрягаться не будете? — он испытующе взглянул на ЧВКшника.
— У нас, друг, совсем иные задачи. Да и не спасти всех. Мир на ушах стоит.
Максим понимал его. Мир действительно стоял на ушах. Понимания полной картины не было ни у кого. В той же Европе, насколько ему было известно, вообще царил полный мрак: ни государств, ни законов. У нас тут вроде и власть есть пока, но в нее, скорее больше веришь, чем видишь. Вот они тут, на юге, в ста километрах от Краснодара — краевого центра, где вроде и закон и порядок, но какие-то черти режут «мирняк», как баранов. И он и парни из ЧВК и эти люди в санатории знают, что спасать их уже никто не придет. Ни полиция, ни ОМОН, ни армия. Поэтому Рус готов к любым неожиданным развитиям ситуации, в том числе к дефициту еды, боеприпасов и бойцов. Вступать в бой с неизвестным противником, нести потери, тратить БК ради обреченных — не их работа и не их стиль. Все просто и ясно.
Однако принять такой порядок вещей, при всей его очевидности, Максу никогда не удавалось. Весь взрослый период его жизни учил сержанта прагматичности. Военная профессия учила здравому, выверенному выбору вариантов и решений, вплоть до цинизма. Однако, оказалось, что гораздо крепче в сознании укрепились совсем другие принципы. Те принципы, о которых рассказал на уроках литературы немолодой учитель в том поселке, где Макс родился. Те законы, которые вкладывал в еще бесхитростные мальчишеские души тренер в первой секции самбо.
В группе Башкира у Макса был позывной Спайди. Старшие шутили над его приключениями на гражданке, где молодой боец частенько находил поводы применить свои навыки, вставая на защиту какого-нибудь незнакомого потерпевшего.
И правда, девиз известного героя комиксов: «Большая сила — большая ответственность» была Максу по душе. Рыцарь внутри него был убежден, что всё, чему его научили, нужно было для хороших дел, для защиты всех этих неуклюжий, слабых, но хороших в сущности человечков.
Но убеждения эти нисколько не мешали разведчику грамотно оценивать ситуацию и принимать взвешенные решения. Макс никогда не лез на рожон, не кидался очертя голову в свалку, но аккуратно выбирал тактику и эффективно применял имеющийся в распоряжении арсенал в любой обстановке, будь то замес с быками в клубе или неожиданная стычка с патрулем при решении боевой задачи.
— Ладно, Рус, понял. Пойду-ка я всё-таки гляну что там творится.
— Макс, вздохнул Руслан, ну что ты за человек такой? Ну ты же на отдыхе! Чего ж тебе не сидится? Мне же Башкир тебя доверил, и ты здесь под моей защитой. Хорош же я буду защитник, если ты у меня на отдыхе сгинешь в перестрелке черт знает с кем!
Конечно, затея была глупой. Риск был велик и не оправдан. Максиму нужно было оказаться в аэропорту Уфы 24 июля. До нужной даты оставалось ещё 9 дней, но всё привычные правила мира рушились с такой скоростью что стоило подумать о том, чтобы подстраховаться и проделать неблизкий путь поскорее.
В принципе Башкир не хотел привлекать Макса к новой операции. Предыдущие два месяца были очень насыщены работой и потерями. Командир потребовал от разведчика принудительного отпуска. Деловые и дружеские связи по всей стране давали уверенность в том, что это возможно. С Башкиром работало несколько отелей и баз отдыха, которые перейдя под усиленную охрану либо новых группировок, либо других силовых структур, продолжили предоставлять услуги исключительно ограниченному кругу клиентов. Бойцы Башкира были среди них. Был в этом особый шик. Миллионы людей были заняты выживанием, причём часто, очень часто безуспешно. И естественно индустрия отдыха попадала под управление новоявленных местных хозяев у которых были достаточно крепкие клыки и когти. Но для особо выделяющейся теперь касты воинов по-прежнему были доступны услуги курортов, которые контролировались их коллегами.