Про этот «типа меч» в роте ходило несколько слухов. От Клима Чингиз знал, что губернатор раз в неделю выезжает в сопровождении его отделения в разные точки, где его встречает молчаливая группа бойцов, человек 20 на Тиграх. Шеф пересаживается в бронемашину и уезжает на три-четыре часа. Возвращаясь к точке, Семен Федорович переходит в транспорт группы Клима. Всё это молча, без переговоров и комментариев. Только группа Клима и загадочные люди на Тиграх.
Клим говорил, что по повадкам — не армейцы. Но оружие держат уверенно. Скорее всего отставники из какой-нибудь ЧВК. Однажды командир отделения даже выдвинул версию:
— Он, походу на охоту какую-то ездит. На кого — не ясно. Но видно сам участвует. Возвращается измотанный весь. И почему-то мне кажется, что он то ли с саблей, то ли с катаной там бегает. Но кого можно напромышлять холодняком, не догадываюсь.
Чингиз не сильно задумывался над этими рассказами. Губернатор был важной шишкой, самой важной в регионе. Сам был элитой и дружил с элитой, а это могло объяснять самые странные явления в его жизни.
Однако последние пару недель ротный стал замечать в сугубо гражданском этом человеке какие-то перемены. Они общались мало, но когда делать это приходилось, взрослый и опытный Чингиз вдруг начал замечать внутри себя странные неприятные ощущения. Не сразу, но он понял, точнее признался сам себе, что ощущения эти были страхом. Необъяснимым, нерациональным и не логичным, но явным.
Сейчас, когда ротный смотрел в улыбающееся лицо с не смеющимися глазами, он снова испытал это ощущение. Но сейчас в нём кипел адреналин от близости боя, и он захотел понять и выдавить из себя причину этого страха. Вот он этот человек, источающий угрозу. Но что он может сделать более страшного чем те отвязные безумцы, кто штурмует в эту минуту его укрепрайон?
— Бунт, это когда против власти. Власть здесь сейчас — я. А Вы — моя забота. Как и те люди в траншеях, как и эти, тут в здании.
Глаза губернатора заглядывали в его глаза, и он понимал, что взгляд шефа проникает глубже и глубже, а он почти не может этому сопротивляться.
— Не нравлюсь я тебе, ротный? Вижу. Но придётся меня слушать. И здесь, и везде.
Сделав вид, что игнорирует эти слова и ищет взглядом кого-то среди бойцов, Чингиз с усилием отвёл глаза и обратился к одному из парней:
— Ребята, со мной тут был мужик такой маленький, друг мой. Видели? Он где?
— Да, был, подтвердили бойцы, он упал во время второго взрыва и вырубился. Головой приложился. Мы его вон там уложили пока.
— Хорошо, понял, -ответил Чингиз и снова посмотрел на губернатора. Он словно передохнул от его тяжёлых, тёмных глаз.
Улыбка сошла с лица Семена Федоровича. Словно теряя терпение, он шагнул к Чингизу и заговорил неожиданно низким и злым голосом.
— Слушай меня, ротный. Ты должен меня защищать, должен приказать людям провести эвакуацию.
Опять под кожей что-то зашевелилось и словно озноб пробил Чингиза. Однако тут он заметил, что бойцы Клима словно по команде сделали едва заметный шаг в сторону и развернулись так, что стволы, пока опущенные вниз, при подъеме уставились бы на губера. Он понял, что, видимо, угроза, исходящая от руководителя региона, коснулась всех. Заставила насторожиться, почувствовать, что опасно сейчас не только снаружи, но и тут, внутри. И это значило что бойцы, парни которых он сам набирал, с ним.
— У меня контракт, губернатор. Выполнять его я буду в независимости от того, нравитесь Вы мне или нет. Защищать Вас я буду всеми доступными средствами. Но делать это я буду так, как решу сам.
Взглядом без улыбки Семен Федорович снова осмотрелся по сторонам. И, конечно, заметил синхронно возникшую готовность бойцов к неожиданностям. Он опустил глаза и сделал два шага назад, как будто освобождая место для разговора этим упрямым военным.
…………………………………………………………………………………
— Чингиз, это Филин! Делай что-нибудь! Подкрепление давай! Миномёты затыкай! Северную часть траншей хуярят сто двадцатым калибром без остановки! У меня с двумя взводами нет связи!
— Слышу тебя, Филин! Сейчас всё решим! Обстановку докладывай! — рявкнул ротный в ответ заму!
В этот момент с второго этажа, где у окон-бойниц нёс боевое дежурство пятый взвод, охраняющий северное крыло, донеслись крики. Бойцы по цепочке передавали вниз, информацию для ротного:
— В районе первой траншеи взрывы! Не миномёт! «Урка» (УР-77) работает!
А по рации уже орал Филин:
— Первый и третий взвод не отвечают! На их позициях стоит дым! Дымовая, сука, завеса! По ним работают миномёты кассетами. Что там с потерями, не знаю! Танки, бля, два танка, 307 и 349, те, что северных позициях не отвечают! Здание пробито в середине до первого этажа! Есть бреши в стенах! Я на втором взводе! Готовимся, бля, к миномётному обстрелу! Личный состав по норам! На позициях только наблюдатели! Приём!
— Филин! Три вопроса! Поддержку запросил? Что остальные танки делают? Дым только на Северной части⁉ Приём!
— Да, запросил! Две роты на БМП высылают из Козульки, будут через 25 минут! Арта из Малиногорки тоже сигнал приняли! Отправили сюда дронов для понимания обстановки! Я то ничего им сказать не могу! Ни — кто⁈ Ни — где⁈ Ни — сколько⁈ Танкам дал команду выйти из капониров и маневрировать вдоль задней линии траншеи, что бы их не расхуячили минами! Дым, да только на Северной части! Приём!
Чингиз быстро прикидывал обстановку. Так, миномёты… Раз не бьют по всей линии, значит их не много. Расчётов шесть, восемь! Бьют точно, значит, недалеко. В Северной части дым и «Урка». Значит снимают минные заграждения, готовят вход для штурма. Действуют быстро и слаженно, значит губера надо выводить срочно и встречать штурм!
— Так, Клим, с шестым взводом есть связь⁉
— Да есть, говорил недавно, у них всё норм, готовы нас встретить!
— Тогда быстро выводите губернатора! Если проход вообще в хлам, давайте через наружку! Шестому взводу скажи, чтобы проверили свою часть прохода! Пусть встречают активно, а не по щелям сидят!
— Есть! Выполняю! — Клим сделал над головой знак рукой. Увидев его, всё бойцы тут же выстроились в боевой порядок.
В ядре, в середине, были щитоносцы с тяжёлыми «Вантами» и оказавшийся между ними Семен Федорович был прикрыт от пуль и осколков с четырёх направлений. Головная группа устремилась вперёд, загрохотав по гранитным плитам коридора тяжёлыми ботинками. За ними двинулось ядро и следом — тыловой дозор.
Чингиз побежал по лестнице на второй этаж, где был кабинет дежурного наблюдателя.
— Запустил? — крикнул он парню у мониторов.
— Так точно! Одна птица в небе есть! Вот даёт картинку!
Чингиз увидел луговину с высоты птичьего полёта. Висящее над Северной частью траншей облако дымовой завесы начинало редеть. Перед Второй траншеей рвались мины.
— Вон позиция миномётов! — указал наблюдатель на небольшой выкос, на котором расположились пять расчётов.
— А вот машина управления! — ткнул он в маленькую коробку КШМ (командно-штабной машины).
Внутри закипел азарт. Наконец-то он увидел противника. Теперь его ход! Сейчас он прервёт этот разнос своих позиций!
— Филин! Филин! Давай один танк на Южный край луговины! Уничтожить миномётные расчёты! Они там! Второй танк оставить в тылу! Снимай часть людей у второго взвода и перебрасывай на позицию первого, там сейчас похоже прорыв бу…
Он не успел договорить. Из серого тумана завесы выскочили один за другим два БМП. Проскочив над первой траншеей, над позициями первого взвода и не встретив сопротивления, они стремительно помчались ко второй. Перепаханная минометами земля лишилась заграждений и теперь ничто не могло удержать машины, летящие к зданию. Перемолотый кассетами третий взвод на второй линии не подавал признаков жизни.
Глава 41
«Укрепрайон. Бой у особняка.»
Перемахнув вторую линию траншей, мехвод Бокса1 притормозил на несколько секунд и чуть подправил нос машины в нужном стрелку направлении. Из установленных на башне мортирок системы «Туча» вылетело четыре дымовых гранаты ЗД6 и упав в 300 метрах, возле Южного крыла здания начали выхлëстывать из своих корпусов струи аэрозольного дыма. Взметнув комья земли из под гусениц, БМП тут же снова рванула вперед, смяв вставший на пути высокий стальной забор дворового пространства особняка. Через 10 секунд машина, высекая искры на бетонном полу просторного двора, почти вплотную подкатила к разрушенной выстрелом «Тюльпана» стене. От позиций двух оставшихся в строю танков её прикрывала 30-и метровая стена чёрного дыма.