Первые еженедельные ритуалы подтвердили правдивость слов Человека. Сила и ловкость росли, Леонид явственно чувствовал это и это подтверждалось его подчинёнными, которые начинали смотреть на него со страхом поклонения. Он понимал, что каждый его невероятно сильный удар или прыжок во время миссии наводил ужас не только на обреченных, но и на его людей, стремительно понимавших, что хозяин необычен и становится более необычным с каждым днем.
А потом Могущественный Человек рассказал ещё об одной особенности. Меч, который он подарил Леониду имел характер. Это был меч воина, но не палача. Потому, когда он чувствовал настроение боя, когда ощущал усилия и преодоления, то наделял хозяина гораздо большей силой, нежели за убийства, в которых не было куража поединка, а оставалась банальная казнь.
После этого Сиденко принялся выбирать места для миссии более вдумчиво, а также собирать вокруг себя военных профессионалов, которые обеспечивали ему грамотную поддержку на поле боя. Первые бойни он устраивал в жилых кварталах и пригородных садовых товариществах. Это было неприятно, и во время ритуала он почувствовал прилив сил, но настолько незначительный, что даже не был уверен, не самовнушение ли это.
Когда он последовал совету Могущественного человека и спланировал миссию, взяв с собой несколько наёмников, результат был совсем иной. Тогда они атаковали элитный жилой комплекс, первые этаж которого занимали коммерческие помещения. На этом этаже засела команда небольшого ЧОПа, взявшаяся охранять богатеев. У людей ЧОПа были даже огнестрелы и они, то ли из чувства долга, то ли от понимания обреченности сопротивлялись отчаянно.
Но Леонид всё рассчитал. Его новой небывалой ловкости хватало примерно на секунд 30. За эти пол минуты под прикрытием своих наёмников он зарубил всех охранников, совершая настолько быстрые и непредсказуемые скачки, что попасть в него так и не смогли. Двигаясь от жертвы к жертве, Сиденко замирал от ужаса и восторга. Выстрелы, направленные в него, шевелили волосы на затылке, а невероятная скорость заставляла бурлить кровь. В руках едва ощутимо вибрировал меч. Не дрожал, а именно вибрировал, словно возбуждение хозяина передавалось ему. И Леониду казалось, что клинок даже подправляет траекторию удара, настолько чистыми и убийственными они получались.
Потом сидя в своём кабинете и глядя на отдыхающее в ножнах оружие, он всё ещё чувствовал эту вибрацию и понимал, что хочет, что бы она снова стала реальной, что бы эти ощущения повторились опять.
Когда пришла мысль взять Зиповскую больницу, Сиденко сперва сам удивился своей дерзости. Ему доложили, что больница охраняется войсками, но его вера в свои сверхестественные возможности пересиливала доводы разума. Он видел, как множится и крепнет его боевая группировка. Наемники шепотом пересказывают друг другу увиденное ими на миссиях и впечатленные этими рассказами люди испытывали желание присоединится.
Сиденко знал, что большинству людей просто необходимо к кому-то присоединится. Такова их стадная природа, даже весьма сильных и умных. Зачастую они готовы ходить даже под просто удачливым гопником, а если новый хозяин граничит в своих проявлениях с чудом, они будут его боготворить. Сами будут придумывать о нём легенды и оправдывать самые дикие его поступки. Будут идти с ним до конца и совершать подвиги в его славу.
Поэтому Сиденко был убежден, что он справится. В его подчинении было около 60 человек. Начальник охраны Волынин, сержант с боевым опытом, говорил, что это уже два взвода. Люди полностью верили ему и горели желанием нового свершения. А больница, это не только ресурс для будущего ритуала, но и основа для его будущего княжества. Больница, это территория, специалисты, рабы, рембаза для солдат. Это новая точка опоры для нового прыжка.
Как и обычно он ворвался в бой первым. Он знал, что у него теперь около четырёх минут неудержимости. В принципе, за это время он мог бы пройти практически все отделения больницы и напоить меч необходимыми впечатлениями. Но было важно, чтобы его люди видели: что и как он делает. Важно было давать им новую пищу для восхищения. Если же он скроется от них в коридорах больничного комплекса, эффект будет не так велик. К тому же нельзя было терять голову и забывать об осторожности и удалялся далеко вперёд от группы охраны. Спину надо держать прикрытой. Да и его боевикам нужна работа. Что бы навыки не теряли и могли себя проявить в глазах Господина.
Леонид красиво разрубил пополам двух солдат на входе в административное крыло и влетел внутрь. Он предполагал, что войсковой штаб, управляющий охраной больницы расположился именно здесь и можно будет быстро лишить армейцев управления, уничтожив этот узел. Сиденко оказался прав. Военных здесь было много и они неплохо сориентировались, увидев погибающих товарищей. Крыло наполнилось грохотом стрельбы и ему потребовалось около минуты, чтобы всех тут зачистить. Меч тихо гудел, сердце Леонида заходилось от восторга. Однако у отделения УЗИ диагностики пришлось остановится. Во первых: его люди перестали видеть его, отстав на входе, во вторых: впереди был широкий перекрёсток двух коридоров, который скорее всего был хорошо укреплён и поддержка десятка стволов была здесь очень нужна.
Через минуту подбежал Волынин со своим первым отделением.
— Леонид Романович, — приговорил он, задыхаясь, — давайте теперь мы поработаем! Ребята хотят биться за Вас!
— Давай, Волынин, — ответил спокойно Сиденко, любуясь клинком, — зови, если затормозишь где-то.
И взводы Волынина заработали. Штурмовые отделения занимали этаж за этажем и коридор за коридором, максимально эффективно используя всё имеющееся вооружение. Невзирая на то, что в отделениях и палатах было полным полно живых людей. Рвались гранаты, сея смерть в тесных помещениях, работал пулемёт, прошивая насквозь гипсокартонные перегородки. Огонь доставал всех, кто оказывался на пути: солдат, врачей и перепуганных насмерть гражданских.
В хирургическом отделении номер два, Леонид снова ускорился и достал хорошо укрывшегося в помещении серверной отделения молодого автоматчика. Парень приостановил продвижение людей Волынина, свалив трёх человек. Сиденко вскрыл ему живот и заставил умирающего прокричать в рацию призывы к сдаче всех, кто продолжал сопротивление. Хрипящие стоны ужаса прокатились по всем радиостанциям и военные дрогнули. Командование не подавало признаков жизни, в эфире были лишь крики смерти и отчаянные попытки младших офицеров взять контроль над ситуацией. Вместе с толпой бегущих из отделений людей солдаты тоже двинулись к выходу, оставляя свои посты.
Сиденко смотрел как неудержимо продвигаются вперёд его боевики и праздновал победу. Он хорошо представлял себе схему основного корпуса и хотел, пройдя через отделение урологии, выйти в отделения, занимаемые больницей скорой помощи, в приёмный покой и эффектно появится на пандусе, куда прибывают машины скорой помощи. Он справедливо полагал, что как бы ни были напуганы стрельбой все эти обреченные, они не станут уходит далеко, ведь им нужна медпомощь. Они останутся, найдут укрытие и будут ждать чем всё закончится, потому смогут увидеть его появление, стать свидетелями его триумфа. Затем, разумеется примкнут к нему. Станут частью его княжества. Его людьми.
Когда бойцы охранения распахнули избитые пулями двери отделения неотложки, Леонид понял, что сопротивление полностью сломлено. Коридор впереди был пуст. Лишь из-за дверей смотровых кабинетов слышался плач и стоны. Очевидно те, кто не смогли убежать, остались ждать своей участи здесь, куда пришли за помощью.