— Коля, мы ж не для себя взяли эти тележки, Сурен говорил с небольшим армянским акцентом, нам же как-то нужно вопрос решать. Чё я, буду мучатся совестью, смотреть на эти тележки и думать: их брать нельзя. Хозяин обидится. Нет я их возьму.
— Человек не знает, что это важно. Не только для, нас важно, а для всех и для него тоже. Он увидит — украли. И решит — ворьë. И будет, да, злится. И в другой ситуации однажды решит, что раз обокрали его, то и он может у кого-то украсть.
— Коля, друг мой, прокряхтел Сурен, перетаскивая платформу тележки через высокий бордюр, я тебе обещаю. Если тебе так будет легче. Сейчас придём, если Алекса ещё нет, я сбегаю назад, в этот магазин и оставлю там записку для хозяина. «Дорогой хозяин! Не обижайся на нас, пожалуйста! Мы забрали твои тележки по очень важному делу. Но мы забрали их не на совсем! Когда мы совсем закончим, ты сможешь найти их в аэропорту!».
Николай улыбнулся:
— Хорошо бы! Хотя думаю у нас уже не будет на это времени. Особенно если катить реально придется до аэропорта. Но надеюсь, командиры найдут способ получше.
— Та мне лучше так, чем сидеть и ждать. Делать что-нибудь, двигаться, тянуть хоть до самолёта, чем снова ждать, ждать и ждать. Пока они за катером ходили в Туапсе, я чуть с ума не сошёл от безделья.
Сурен был на самом деле очень деятельный армянин. Однако активная жизненная позиция не помогла ему сколотить капитал, как многим его соотечественникам. Когда-то жизнь свела его с приличными деньгами, но тогда же он остро ощутил, что вместе с ними в его жизнь пришли люди, которые ему совсем не нравились, но с которыми приходилось проводить довольно много времени. При этом его любимые люди отодвинулись на второй план. Он стал редко видеть жену, детей и друзей с которыми ему было хорошо. И тогда он сделал простой и очевидный выбор. Арендовал гараж рядом с домом и работал руками столько сколько хотел. Видел близких почти столько, сколько хотел. И никогда за все годы, прошедшие после этого выбора, не пожалел об этом.
— Дядя Женя, а вот скажи мне, пожалуйста, спросил Николай, когда они докатили наконец тележки до места, где их поджидал монах с грузом, мы с Суреном сейчас вскрыли магазин и вынесли, вытащили оттуда вот эти три тележки. Мы теперь воры и негодяи или мы действуем по необходимости? Как ты считаешь?
— Самое главное, ответил монах, поднимаясь с бетонного парапета, что считает по этому поводу Бог. Я, Коля, как ты знаешь, сам эту кашу заварил и она, каша эта не про спасение, а про устранение того кто всех погубить может. И я для себя решил, раз Бог меня довёл сперва до Колуна, потом до вас, потом до этого места, то значит всё правильно.
— Вот и я ему за то же говорю, в стрял Сурен, ребята мы нормальные и делаем то что надо! Значит нефиг голову себе забивать ерундой. Нам надо эту хрень тяжеленную дотащить черт знает куда, вот мы и взяли эти тележки! А не что бы продать их и себе купить проститутку и мороженное!
— Ну вот, улыбнулся монах, Сурен всё проще даже разъясняет, и добавил: Бог видит не только наши действия, но и наши мысли. Он знает что в тебе сейчас не беснуется радость тёмная, от того что нечто то чужое стало твоим. Не счастье обладания и обогащения движет тобою, а долг, который ты на себя принял.
— О! Воскликнул Сурен, прерывая беседу, Алекс! И не один!
Запыхавшейся от бега чиновник подбежал к своей группе. Рядом с ним тяжело трусил какой-то насупившийся мужик плотного телосложения.
— Нашли тачки для ящиков! Радостно отметил Алекс, молодцы!
Он присел на парапет восстанавливая дыхание.
— Так парни, знакомьтесь, Виктор, наш пилот. Поведет свой аппарат с нами и нашим грузом. План у нас такой. Надо дотащить ящики до здания конторы Водоканала. Это примерно 2 км по городу. Там ждём Колуна и Макса. Они забирают нас на броне и мы двигаемся в аэропорт. Перегружаемся с брони на борт самолёта и улетаем. Всё ясно, мужики?
— А на какой это броне нас забирают, заинтересовался Сурен.
— Неподалёку от Водоканала пост стоит на перекрёстке. Там ребята его позаимствуют на время. Понял?
Сурен приподнят бровь уважительно. Эти их новые знакомые реально крутые парни.
— Тогда через пять минут в путь. Сейчас передохнем с Виктором малость и выходим. Колун сейчас уже должен «коробочку» наблюдать. Они ждут от нас сигнал, когда будем на точке.
……………………………………………………………………………………………………….
Это были очень непростые два километра. Тележки с маленькими колесами были предназначены для езды по ровным полам магазинов и складов. На старых улицах Адлера, по которым в темноте Алекс вёл свою группу, они еле двигались и требовали постоянных усилий от людей. Они то застревали в ямах или канавах, тянущихся вдоль дворов, то убирались в очередной бордюр. Мужчины матерились и кряхтели от натуги, извлекая в сотый раз непослушные колесо, угодившее в очередную западню старого города.
Но вот в темноте проступила четырёх этажная коробка с вычурной кровлей и Алекс выдохнул: Пришли.
Он указал парням место возле подъездной дороги, где следовало разместить груз. Сюда бронемашина сможет без труда подъехать, а они без задержек закинут ящики в кузов.
— Колун, Алексу, на связь, вызвал чиновник командира.
— Колун на связи, раздался не громкий голос полковника.
— Мы на месте.
— Хорошо, ждите, скоро будем, отбой.
— Вот же, блин, прорычал Сурен, опять ждите! Ждите, ждите, ждите!
А Николай мрачно вздохнул. Ему не хотелось думать как эти крутые вояки, Макс и Колун, будут добывать бронемашину. Уж точно, не переговорами. Кому то, к сожалению придется умереть. Вот же блин. А потом они будут двигаться в аэропорт. Вот как⁉ Под восторженные крики? Врядли. Скорее всего их попытаются остановить? И в, аэропорту тоже не цветами встречать будут. И этот полковник, Колун не будет долго париться: как быть? он будет стрелять. И было погано на душе, потому что всё это так нехорошо. Против них идут не убийцы и подонки, там будут наши парни, выполняющие свой долг. Но он, Николай, не знал, как сделать лучше, а потому молчал и готовился.
Ждать пришлось целый час, хотя Алекс говорил про минут 15. Когда за поворотом зарычал мощный мотор, все вскочили, предвкушая увидеть хищные контуры армейской техники. Однако на небольшой пятачек на заднем дворе Водоканала въехала, не включая фар, пожарная машина с узнаваемой мордой Урала.
Группа сидела в кустарнике, чтобы лишний раз не светится и Алекс, разглядывая подкатывающую машину, прошипел всем:
— Не высовываться никому. Непонятно пока, кто это.
Однако, тут же в рации пискнуло и голос полковника сообщил:
— Алекс, мы на «пожарке» сегодня. Давай, выводи своих к нам.
Возле машины закипела работа.
— Почему такой выбор, улыбнувшись спросил Алекс у Колуна, указывая на автоцистерну.
— Какая-то срочная вводная у команды БТР появилась, ответил с досадой полковник. Мы с Максом уже подобрались на три метра к машине, когда командира по рации вызвали и он тут же скомандовал экипажу выдвигаться.
— Оставили пост на перекрёстке? Удивился чиновник.