Борис дрожал всем телом, чувствуя, как его накрывают одна за другой волны сладострастия.
Альбина хвалила по отдельности и списком безусловные мужские достоинства, о которых он даже не подозревал.
Впрочем, Борису было не до этого: он боялся и ждал одновременно её нескромных прикосновений, от которых сжималось и твердело всё изнутри, расплавляя мозг.
Женщина щекотала холодным кончиком носа его чувствительную шею, прикасалась мягкими губами, тёрлась щекой, прижималась всё сильнее, от чего невозможно было отказаться.
Борис был похож на пластилин, из которого без труда можно было слепить что угодно.
Партнёрша с каждой минутой становилась откровеннее и ласковее. Трепетная женственность растворяла последние барьеры у мужчины, который впервые в жизни встретился со столь сильными ощущениями.
Альбина казалась Борису хрупкой и томной, трогательной и чуткой, трепетной и пылкой, а ещё – сладкой, благоухающей и желанной.
В мозгу проносились ассоциации вперемежку с желаниями, основное из которых стремилось попасть глубоко внутрь манящей округлыми формами нимфы.
Он созрел для любви, готов был на всё.
Подруга коварно и расчётливо подводила Бориса к мысли о неизбежности страстного рандеву в интимном уединении. Она говорила и говорила, томным, полным страсти голосом, о том, насколько он хорош.
Альбина откровенничала, рассказывая про не очень удачные отношения с мужем, про отсутствие у него тех достоинств, которые есть у него, Бориса, такого обаятельного, мужественного и совсем не испорченного вниманием женщин.
– Я сразу поняла – нас свёл вместе неотвратимый рок.
После очередного танца Альбина увела его вглубь коридоров, в потаённый уголок, где они нервно курили, затем целовались взасос, изощрённо сплетаясь языками, наслаждаясь вкусом внутренних соков до помутнения рассудка.
Руки женщины похотливо путешествовали там, где прежде не касался никто, отчего желание и страсть мощно вырастали в размерах. Она была бесстыдна, откровенна, ненасытна, порочна до самых кончиков пальцев, но это было по-настоящему здорово.
– Муж в командировке. Нашей любви никто-никто не помешает. Ты и я, я и ты. Мы будем любить друг друга всю ночь. Если пожелаешь, то и день тоже. И ничего не бойся, совсем ничего. Я врач, работаю с пациентами. Нас проверяют на санитарное соответствие каждый месяц.
– Разве это имеет значение! Ты лучшая женщина в моей жизни, точнее – единственная.
– Потом, восторги и сантименты потом. Успеем наговориться, узнать друг друга ближе. Сейчас нужно слинять отсюда так, чтобы не вызвать подозрений. Вот мой адрес. Придумай что-нибудь, скажи, что мутит, что пьян до безобразия. Дождись меня у подъезда.
– Вино, коньяк, что-нибудь нужно?
– Чудик, посмотри на столы, здесь всего довольно. У меня объёмная сумочка. Для конспирации потрусь с кем-нибудь ещё. Да не смотри ты так. Нужно отвлечь внимание. Мы с тобой здорово нарисовались. Ты меня так возбудил, так возбудил... вот, потрогай.
Альбина подняла подол платья, взяла его руку, опустила туда, где уже находились его мысли.
Мужчина едва не задохнулся от прикосновения к тайне, был на грани обморока.
В такси Борис только о ней и думал, то и дела принюхиваясь к ладони, которая хранила запах её интимного нутра.
Всю ночь и весь следующий день любовники чередовали слияния с возлияниями.
Альбина была ненасытна. Её опыт превосходил любые фантазии, которые могли прийти в ум Бориса.
Непристойность поз нисколько не смущала женщину. Она хотела и так, и этак, показывала чудеса извращённой гибкости и отсутствие тормозов в интимной сфере.
Особенно заводило её полное отсутствие сексуального опыта у Бориса.
Альбина чувствовала себя совратительницей, обучающей пороку младенца. Она раскрывала интимные недра, руководила его действиями так, словно наставница, которой поручено открыть ученику все тайны сокрытого от посторонних взрослого бытия.
Любовница показала своему визави все тонкости страстного соития, каждый миллиметр открытого и тайного в возбуждённом похотью теле.
За сутки Борис слышал то призыв, то требование, – люби меня, Борюсик, люби, – наверно раз двадцать. Несколько раз хозяйка меняла менять постельное бельё, десяток раз заставляла принимать душ, где процесс познания продолжался.
Борис был счастлив. Несколько раз заводил разговор о том, что нужно жить вместе.