- Ну, начит, так, - снова сурово вещал с кафедры Сердюк. -Все помнят - проезжал здесь служитель русского культа. Все помнят - сказал, что отымеет всех наших баб, и заклеймил сатанистами! А уехамши, натравил на посёлок всю свою окаянную свору. После чего нам не подписали билет на санитарные рубки, и будем мы теперь лапы сосать.
Атмосфера в зале, которую до того составляли глумливые хихиканья пьяных тёток, вслух рассуждавших, как их будет иметь поп мгновенно взорвалась.
Сельчане, не имевшие никого другого источника дохода, кроме рубки леса и браконьерской пушнины и мяса, повскакивали с мест, принялись беспорядочно орать. Кто-то предлагал написать письмо Путину, кто-то утверждал, что надо обратиться в ООН, кто-то говорил, что надо немедленно выпить.
И в тот момент, когда вой и вопли достигли максимума, в дверях зала раздалось бормотание и гудение.
После чего в школу вошёл человек, весь одетый в какую-то длинную, до пят, хламиду, увешанную вырезанными из кости и консервных банок фитюльками, в которых поклонник абстрактного искусства мог бы с некоторой вероятностью угадать неких рыб, птиц и зверей. В руках этот Некто держал огромный, затянутый коровьим пузырём обруч от бочки, по которому водил пальцем, издавая мерзкие звуки. Лицо его было закрыто фанерной маской, с проковыренными неровными движениями стамески глазами и ртом. Люди поискушённее желтоярцев в искусстве, наверняка нашли бы в этом объединяющие черты с заострёнными чурочками, которые во множестве украшали один дом в посёлке. Оказавшись в помещении, Некто заголосил, подпрыгнул и пару раз стукнул в импровизированный бубен.
Уж на что общественность Жёлтого Яра была привычной ко всяким происшествиям. Но тут она оторопела.
- Елдануться можно, - выразил общее отношение к происходящему Павел Килоу.
И всё затихло.
Удовлетворённый эффектом Некто снял маску и явил публике сосредоточенное лицо Данилы Сенкая.
- Люди! - произнёс он с надрывом, в котором чувствовалась горечь за всё перенесённое унижение. За непредоставленную картинную галерею, неприглашение на роспись Храма Христа Спасителя, за непризнание духовным лидером нации. За непроданные совэны, в конце концов.
- Люди! Мы ж не просто какие жыды или французы! Мы люди тайги, дети природы! И тайга не оставила нас! Вот уже два месяца духи тайги посещают меня! Их встревожило появление русского бога и они явились мне во множестве! Неужели люди тайги изменят вере своих предков и уйдут молиться бородатому еврею, которого повесили его же соотечественники?
И снова мерзко завыл и загрохотал по коровьему желудку.
- Вопчем, обчество может на грудь принять! Администрация башляет! Что мы, хуже тигрятников? - завопил Сердюк, пытаясь перекричать поднявшийся бедлам и указуя пестом в сторону накрытых столов в коридоре.
Надо сказать, что нищая, как крыса, администрация не имела никакого отношения к столам и их содержимому. Отвечал за банкет китаец "Миша-Куплю-Всё", решивший по некоторым причинам поддержать восстановление шаманизма в селении удэгейцев и нанайцев Жёлтый Яр.
Что характерно, каждый ломанувшийся к столу, был вынужден так или иначе огибать здоровенного Сердюка. А это было физически невозможно, если приглашённый не ставил две подписи под двумя обращениями - одну - в Комитет по делам религии о необходимости воссоздать шаманизм в жёлтом Яру; а другую - под требованием выделить для молельного дома необходимое количество кедра, дуба и ясеня в рубку.
Не обошлось, правда, без межэтнического конфликта на религиозной почве. Вторая половина посёлка (та, которая нанайцы), категорически заявила, что обладает собственной верой и собственными духами. Изрядное употребление водки и самогона вкупе с упоминаниями о том, что принятие шаманизма приведёт к тому, что можно будет пилить лес и продавать его китайцам, правда, привело к некоторому консенсусу. Однако, какое-то количество горячих душ заявило, что не желают иметь ничего общего с узурпаторами всех сельских прав, и вскорости выдвинут из своих рядов альтернативного шамана; и даже присоединятся к русскому попу, буде тот снова объявится.
Правда, это не помешало подписать оба обращения - о шаманизме и рубке леса практически поголовно.
Находившийся в это время в Жёлтом Яре корреспондент только усмехнулся и пожал плечами: - чего народ не придумает, лишь бы лес пилить...
Если достопочтенному читателю кажется, что всё происходившее в Жёлтом Яру касалось только его обитателей и китайца "Миша-Куплю-всё", то он ошибается.