огонь. Но товарищи не оставили в беде своих, на врага устремились
несколько советских танков, обратив гитлеровцев в бегство.
Психическое оружие.
По городу шел оркестр. Оглушительно бухал барабан, звонко звякали
тарелки, медными голосами пели трубы, пели бодро и вместе с тем чуть
грустно, звали к подвигу и тосковали по покинутому. И слышалось в музыке
что-то такое, что даже в нас, мальчишках, бежавших квартал за кварталом за
оркестром, вызывало и слезы, и желание немедленно совершить что-нибудь
невероятное.
За музыкантами, четко печатая шаг, с винтовками на плечах шла колонна
молодых солдат. По напряженным лицам, по блестевшим глазам можно было
угадать, что они, как мы, находились в возбуждении, каждый ощущал в себе
удесятеренную силу, способность сделать необыкновенное. О таком
состоянии говорят: "Гору своротить готов".
Такое возвышенное состояние вызывалось волшебством музыки. Давно уже
замечена странная ее власть над человеческим настроением. Она может
взбодрить, развеселить, может вызвать печаль. По убеждению Суворова,
"музыка в бою нужна и полезна, и надобно, чтобы она была самая громкая...
Музыка удваивает, утраивает армию. С распущенными знаменами и
громкогласной музыкой взял я Измаил".
Древний воин подбадривал себя криком, боевой клич поднимал ярость, придавал смелость и силу, а потом - рог, барабан, труба...
В белой армии гражданской войны создавались полки, состоящие из
офицеров. Хорошо обученные военному делу, люто ненавидевшие
восставший народ, они отличались отчаянной храбростью и кровожадностью, и случалось такое - шли на окопы, занятые красноармейскими частями, во
весь рост; не стреляя, шли, с дымившими папиросами в зубах, казалось не
обращая внимания на огонь и убитых. Падал один, ряды смыкались, перешагнув через убитого, будто и не было его. Называлось это "психической
атакой" и действительно производило сильное впечатление, вызывало страх.
Они маршировали под пулями, казались неуязвимыми, и трудно было
удержаться, чтобы не броситься бежать от них в панике.
Маршировали и немцы во время второй мировой войны, пугали. Но стояли
крепко советские воины, не бежали, стреляли чуть не в упор. Брали в плен. И
вот тут выяснилось, что наступавшие "храбрецы" пьяны, алкоголь придавал
им смелость.
В армиях захватчиков, ведущих несправедливую войну, часто, прибегают к
водке, чтобы заставить солдата воевать. Чем иначе? Наемников привлекали
возможностью обогащения, и они вовсю разоряли, грабили занятые города.
Если у воина нет высокой цели, ради которой стоит воевать, что заставит его
подвергать себя каждую секунду опасности? Только сила, принуждение или
жажда наживы. Но они не могут прогнать свой страх. И тогда их поят водкой.
Алкоголь затуманивает сознание, на время подавляет страх - "пьяному море
по колено".
В немецко-фашистской армии прибегали с той же целью к другому
средству. Сейчас в армиях капиталистических стран оно получает все
большее распространение. Речь идет о специальных медикаментах, которые
действуют на нервную систему человека и временно лишают его чувства
опасности.
Подобно алкоголю, одуряюще действует религиозное внушение. В этой
книге рассказывалось о войнах, что велись во имя религиозных целен, за
"святые места", за "гроб господень". Духовенство внушало ненависть к
противнику. Ненависть тоже помогает преодолеть страх.
Ненависть внушают рассказами о зверствах противной стороны.
Показывают фальшивые фотографии и киноленты, будто бы снятые с натуры.
Подобным способам уделяется все больше внимания. Созданы специальные
подразделения, задача которых - разлагать войска противника. Средств для
этого много. Подосланные агенты, листовки, радио внушают, что солдат
обманывают правители, заставляют проливать кровь из-за своих корыстных
целей. Распускают слухи, что армия терпит поражение в других местах, что
крупные военачальники изменники. Зовут сдаваться в плен, обещая свободу, сулят жизнь, свободную от ежеминутной опасности на фронте.
В Советской Армии не прибегают к искусственным приемам подавления
страха, к возбуждающим средствам. Храбрость воспитывается.
Главное, что помогает советскому воину в страшные часы, - это сознание, что он ведет справедливую войну, потому что его армия - народная и не