После спектакля были танцы в спортзале, который по такому случаю украсили белыми полотнищами и сверкающими разноцветными звездами из фольги. Дана снова играла на скрипке, а потом ее сменили, и она пошла танцевать - ее сразу пригласил Дэйм, и до конца танцевал уже только с ней. Ивик никто долго не приглашал, и она расстроенно стояла у стеночки, но потом к ней подошел Клайд.
— Ты ни с кем не танцуешь? Может, пойдем?
И она танцевала с Клайдом. Он был ниже ее ростом, слишком хрупкий и не очень-то ей нравился. Но по крайней мере, ее хоть кто-то пригласил.
Потом сен собрался в тренте, в мальчишеской спальне. Несколько коек сдвинули, на них положили большую фанерку, и выложили припасы - у кого что было. Сэкономленные куски из столовой, домашние посылки - копченые колбаски, пироги, конфеты, вяленая рыба, кексы, орехи. Ивик тоже принесла свои остатки, початую банку варенья из дома и шоколадку, которую берегла на черный день. Припасов вообще оказалось много. В первые месяцы квиссаны были до того голодны, что съедали сразу все, что попадало в руки. Сейчас, оказывается, все уже стали откладывать, припрятывать, а может, родители просто стали больше посылать, увидев похудевших детей с голодным блеском в глазах.
— А кому шеманки? - Верт поднял небольшой бутылек с прозрачной жидкостью. По комнате прокатился одобрительный гул.
— А налей! - Скеро подставила стакан. Стали разливать сорокаградусную настойку - в просторечии шеманку. Но ее было мало, и хотя разливали на донышки, хватило только нескольким мальчишкам и Скеро, девочки из ее компании брезгливо отказались. Остальным никто и не предлагал. Ивик схватила с импровизированного стола какой-то кекс и села с подругами в уголке - у стола просто не осталось места. Еще несколько мальчишек, аутсайдеров - Клайд, Чен, Дирза сидели по отдельности, остальные сгрудились вокруг "стола" - вокруг Скеро.
— Ну, выпьем за нас! - Скеро высоко подняла стакан, потом зажмурилась и опрокинула его содержимое в рот. Ее передернуло, - Эх, хорошо! - заявила она.
— Как ты можешь пить такую гадость, - сказала маленькая Намис.
— Сама ты гадость, - пренебрежительно заметил Нэш.
Скеро поспешно закусила соленым огурцом.
— Это от четвертого курса, - гордо сказал Верт, - мне корешок дал.
— А они где берут? - спросила Скеро. На ее глазах выступили слезы.
— В Лансе. Они же ездят по выходным, нас тоже потом будут отпускать.
— Угу, - сказала Ашен подругам, - Дэйм тоже ездит. Помните, он нам жаренок привозил?
— Помню, - Дана отчего-то покраснела, - Ашен, а почему Дэйм не поедет сейчас… он сказал, он не поедет домой на каникулы.
— Старших не всех отпускают, - огорченно вздохнула Ашен, - какая-то часть всегда должна оставатьс я в квенсене, для охраны. Квенсен же одна из стратегических целей, дарайцы всегда стараются сюда проникнуть.
— А гэйн-вэлар, они же тут служат, их не хватит?
— В Медиане же кому-то надо защищать, - предположила Ивик. Ашен кивнула.
— Вот именно. Гэйн-вэлар, они только физически сильные, а так толку-то от них…
Подруг никто не слышал, они говорили между собой, тихонько. За столом громко хохотали, и все перекрывал резкий голос Скеро.
— Я не люблю красное вино! Мне в детстве мама делала всегда морс, водичку такую, с вареньем. Красненькую. Один раз я смотрю на кухне, кувшин стоит, ну я и хватанула… мне года четыре было. Такой гадостью показалось! С тех пор вот все могу - пиво могу, белое, шеманку могу, настойки, а красное вино так и противно.
— А мне отец дал попробовать шеманку в пять лет, я попросил, он и дал… я тоже долго плевался, - рассказывал Верт.
— А надо было выпить и еще попросить! - перебила его Скеро, - может, задумался бы, стоило ли давать.
Несколько человек захихикали.
— А ну, давайте клори! - велела Скеро, - я тут музыку сочинила на стихи Венда иль Харана.
Она стала перебирать струны. Все уважительно замолкли. Голос у Скеро был не очень хороший - слишком резкий, низкий, скажем так, петь она не умела. Зато мелодия получилась отличная, и стихи известного гэйна иль Харана были потрясающими.
…мы встретимся вновь* в перекрестье созвездий, которые ждут нас от века до века, в хрустальных бокалах ловя отраженье бесчисленных звёзд, опрокинутых Богом на счастье живущим в бездонных колодцах, накрытых прозрачным, декабрьским небом…
Скеро пела и пела, слушать ее было в общем приятно, потом клори попала в руки к кому-то из мальчишек. Тилл, голос которого еще не начал ломаться и был звеняще-пронзительным, чистым, спел "Балладу о друге", это было очень красиво, Ивик почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Потом пел Нэш, какие-то частушки, он петь не умел, да и было это неинтересно, Ивик подумала, что могла бы тоже что-нибудь спеть. Она уже могла аккомпанировать на клори, а песен знала множество еще с детства. Всем бы понравилось. Но кто же будет ее слушать?
А Дана могла бы сыграть на скрипке, но кого это интересует? Никого. Ивик вдруг почувствовала себя одиноко и тоскливо. И здесь, в квенсене - все то же самое, что и везде. В счет идут только громкий голос, наглость, место в иерархии. Слабые никого не интересуют, они всегда с краю, всегда аутсайдеры. Хорошо еще, что есть Дана и Ашен. Подруги. Настоящие. Лучше, чем Диссе, потому что Диссе не гэйна, у нее совсем другие представления о жизни, она понять не может, как это здорово - выходить в Медиану и творить, или писать песни, просто так, для себя. А Дана с Ашен очень хорошо понимают Ивик.