общем наслаждении художественным произведением», и отмечая, что
226
227
Филипьев Ю. Сигналы эстетической информации // Искусство. – 1966. – № 1. – С. 19.
Лессинг Г.Э. Лоокоон. – М., 1957. – С.
229
Л.А. ГРИФФЕН
«на овладение этой техникой нужны многие годы, и отсюда обязательный этап художественного обучения в искусстве», полагает все же, что
художественная шкода, где это мастерство вырабатывается, позволяя
достигнуть «художественного профессионализма» «вовсе не создает
талантов и гениев, а только технически вооружает их»228.
Еще более решительно возражает против придания самостоятельного
эстетического значения мастерству художника Н.Власов. «Что вызывает
в человеке эстетическое наслаждение при созерцании художественного
образа – сам образ или мастерство художника? – спрашивает он. И отвечает: «Несомненно, прежде всего сам образ и эстетическое переживание
возникает потому, что на человека действует в первую очередь то, что
воспроизведено на полотне. Это воспроизведение, разумеется, неотделимо от мастерства художника, но восхищение мастерством является не
первопричиной наслаждения, а лишь его следствием, так сказать, попутным моментом восприятия воспроизведенного»229.
Но здесь мы опять возвращаемся к вопросу: а если то, что художник
«воспроизводит на полотне», безобразно? Что же делает воспроизведение прекрасным? Ответ может быть только один – то, что вложил в
него художник. По словам Фомы Аквинского «образ называется прекрасным в том случае, если он в совершенстве изображает предмет,
даже безобразный»230. Но ведь наиболее адекватным (вещно воплощенным) образом данного (в данном случае – безобразного) предмета
является он сам, что, тем не менее, не делает его прекрасным.
Однако произведение искусства не просто изображает безобразное,
но и дает ему своеобразную оценку. В художественном произведении
изображение безобразного осуществляется с точки зрения его отрицания. Минус умноженный на минус дает плюс. Эмоционально убедительное отрицание отрицательного явления имеет положительное общественное значение и таким образом может стать объектом положительной эстетической оценки. Отрицание же безобразного наиболее
действенно может быть осуществлено именно путем наиболее яркого
показа всего его безобразия. Как писал Бонавентура, «изображение
дьявола называют прекрасным, когда оно хорошо изображает гнусность дьявола, между тем сама гнусность остается гнусной»231.
Но за этой отрицательной оценкой, за «хорошим изображением» –
художник. Фотография (если она не имеет самостоятельной художест228
Тасалов В. Об эстетическом освоении действительности // Вопросы эстетики. – Вып. 1. –
М., 1958. – С. 64, 65.
229
Власов Н. В защиту эстетики // Искусство. – 1967. – № 2. – С. 38.
230
История эстетики. Памятники мировой эстетической мысли. – Т. 1. – С. 290.
231
Там же.– С. 286.
230
ПРОБЛЕМА ЭСТЕТИЧЕСКОГО ОТНОШЕНИЯ
венной ценности), дающая информацию об объекте, как бы хорошо и
объективно она его не изображала, не вызовет положительных эстетических эмоций, если их не вызывает сам объект. И только присутствие
личности художника в произведении искусства делает его таковым,
какой бы объект оно не изображало.
Чем же проявляет себя художник в произведении искусства, придавая ему как объекту восприятия особые эстетические качества? Ближайшим образом тем, что использует данный объект (произведение
искусства) как средство связи с другими людьми. Джон Дьюи в своей
работе «Обладание опытом» пишет: «Допустим ради пояснения, что
прекрасно сделанный предмет, чье строение и пропорции прекрасны
при восприятии, принимается нами как произведение каких-нибудь
первобытных людей. Но вот появляется основание для доказательства
того, что он является случайным природным продуктом. Как внешняя
вещь он и теперь является точно таким, каким был раньше. Однако он
сразу перестает быть произведением искусства и становится природной «диковиной». Теперь он находится в музее естественной истории,
а не в музее искусства. И нужно отметить, что производимое различие
не устанавливается интеллектом. Оно проводится в процессе оценочного восприятия и непосредственно»232.