Моль А. Теория информации в эстетическое восприятие. – М., 1966. – С. 203-204.
Идея об эстетической информации как информации «персональной» нам представляется весьма плодотворной, и мы вернемся к вей в третьей главе при рассмотрении художественного эффекта. Расширение же этого положения на эстетическое вообще – следствие широко распространенного фактического отождествления эстетики и искусствоведения, – нельзя признать справедливым.
110
Цит. по сб.: Проблема ценности в философии. – С. 54.
109
67
Л.А. ГРИФФЕН
определителем поведения (Клакхон, Спиро, Хэлоуел, Ротенштрайх и
др.». М.Е.Спиро: «Хотя поведение определяется нуждами и запросами,
им управляют ... ценности»111.
Положение о различии сферы науки и сферы ценностей – в акасиологии одно из важнейших. Однако, прежде чем приклеивать на этом основании аксиологии ярлык «буржуазной лженауки» (как это в свое время
было сделано в отношения кибернетики – забывать об этом ни в коем
случае не следует), необходимо рассмотреть объективную ценность
данного положения. Теоретическая аксиология не может нести ответственность за те практические выводы, которые делаются из ее положений, и которые действительно бывают весьма реакционными (другое
дело, что порой не так-то просто отделить полученные аксиологией положительные результаты от их тенденциозной интерпретации).
Положение о двух формах отношения человека к предметам и явлениям вовсе не является коварной выдумкой современных буржуазных аксиологов; оно опирается на довольно прочную философскую традицию,
заложенную еще до того, как в середине XIX в аксиология выделилась в
самостоятельную философскую науку. Известно, что при любой интерпретации системы ценностей, эстетические ценности являются ее непременной составной частью. И именно с эстетическим отношением человека сопоставлялся его научный подход к действительности. Кант
считал логическое и эстетическое суждения различными по своей природе. Он утверждал, что «суждение вкуса не есть познавательное суждение; значит, оно не логическое, а эстетическое»112. Ш.Баттё пишет о
двух видах отношения человека к природе – рассматривая ее как нечто
обособленно существующее (чистый разум) и во взаимосвязи с ним (эстетический вкус)113. Многие философы представляют эстетические эмоции как воплощающие в различных модификациях функцию побуждения к тому или иному действию. Так, например, рассматривая соотношение разума и вкуса, Д.Юм пишет: «Первый дает знание истины и
лжи; второй дает понимание красоты и безобразия, греха и добродетели.
Один рассматривает предметы, как они есть на самом деле в природе,
ничего не преувеличивая и преуменьшая; другой же обладает творческой способностью и украшает или пачкает все естественные предметы
теми или иными красками, заимствованными из внутреннего чувства,
создавая в известной мере новые творения. Разум, будучи холодным и
незаинтересованным, не дает повода к действию. Вкус, поскольку он
приносит радость или страдание и тем самым составляет счастье или не111
См.: Антонович И.А. Американская буржуазная аксиология на службе империализма. – С. 51.
Кант И. Критика способности суждения. – СПб., 1898. – С . 42.
113
Баттё Ш. Начальные правила словесности. – М., 1806. – Т. 1. – С. 35.
112
68
ПРОБЛЕМА ЭСТЕТИЧЕСКОГО ОТНОШЕНИЯ
счастье, становится причиной действия»114. Здесь как раз и выражена
своеобразным языком та идея, что познание дает программу действий,
а эстетические эмоции побуждают к ним115.
Не следует думать, что признание известной противоположности познания и (эстетической) оценки неизбежно заведет в трясину иррационализма, антиинтеллектуализма, идеализма и прочая, и прочая. Представление о вероятностно-статистической переработке информации, результаты которой не могут дать однозначной программы действий,
а только служат основанием для общей оценка обстановки, выражаясь в
виде побудительных эмоций, не дает никаких оснований для такого рода
опасений. Это представление не имеет никаких признаков идеалистичности. Если и можно говорить об иррациональности эмоций, то только
подчеркивая другой, не рационально-логический характер переработки
информации. Однако эта переработка происходит по реальным и вполне
познаваемым законам, в которых нет места никаким мистическим элементам. Не может быть также, разумеется, и речи о каком-то абсолютном противопоставлении рационально-логического (научного) и эмоционального (эстетического), поскольку это две стороны единого отношения человека к объективной действительности: они взаимосвязаны,
переплетаются друг с другом, обуславливают друг друга, что, однако, не
мешает им выполнять в этом процессе различные функции.
При исследовании научного и эстетического мы имеем дело со своеобразным «принципом дополнительности». Научная и эстетическая
характеристики, будучи различными по функции, исключают, но в то
же время, являясь характеристиками одного и того же объекта, предполагают, обуславливают и «дополняют» друг друга. Они находятся в
разных плоскостях нашего отношения к миру. Эта плоскости не совпадают, но пересекаются, и на линии их пересечения лежит действие,
носящее общественно-значимый характер (также как и «вообще» действие лежит на линии пересечения результатов обработки семантической и аксиологической составляющих полученной информации).
Выбор варианта поведения основывается на непосредственно эмоциональном (эстетическом) импульсе. Он может быть (и зачастую бывает)
сделан в результате рационально-логического мышления: выкладки,
рассуждения, довода. Однако полученные при этом данные сами по себе
114