Более подробно этот вопрос рассмотрен в нашей статье: Общественные формы знания //
Наука и науковедение. – К., 2012. – № 2. – С. 118-128.
12
ПРОБЛЕМА ЭСТЕТИЧЕСКОГО ОТНОШЕНИЯ
Тем более это касается сознания обыденного, которое продолжает
сохранять важное общественное значение. Только общество как целое
всегда стремилось свести все наличные знания в определенную систему. Большинство же знаний, используемых конкретным человеком в
обыденной жизни, практически никогда не сводится им в некоторую
единую, внутренне логичную, целостную и непротиворечивую систему. Но в то же время эти знания и в обыденном сознании не существуют совсем уж разрозненно. Они, как правило, интуитивно соединяются в ряд мало взаимосвязанных и внутренне далеко не всегда хоть
как-то логически упорядоченных конгломератов, относящихся к различным областям жизни (здравый смысл).
Повторим: сегодня именно наука по преимуществу приняла на себя
познавательную функцию применительно к формированию той стороны общественного сознания, которая «обслуживает» потребности общества в рационально-логической системе сведений об окружающем
мире и самом обществе. По преимуществу, но не полностью: философия продолжает отчаянно цепляться за свои былые позиции в сфере
познания. Да, она уже давно смирилась с утратой познавательных
функций по отношению к прагматическим характеристикам природных и социальных объектов, успешно изучаемых как естествознанием,
так и некоторыми «общественными» науками, основывающимися на
аналогичных объективных (естественноисторических) методах исследования. Однако все еще претендует на исключительную роль в познании некоторых важных явлений (не говоря уж о методологии и так
называемых «всеобщих законах»), связанных с отношением общественного человека к миру, которые пока еще не стали (или не стали в
должной мере) объектом применения естественнонаучных методов познания. К таким явлениям относится и эстетическое отношение.
Процесс своеобразного «вытеснения» наукой философии из области
положительного знания идет уже давно. Классики марксизма, ссылаться
на которых нынче не модно, были исключительно эрудированными и
проницательными учеными. В том числе и в своих суждениях о роли
философии в получении и организации знаний. Известно, какое огромное значение придавал Маркс гегелевской диалектике. С другой стороны, для развития интеллекта в качестве лучшего средства Энгельс рекомендовал изучение всей до сих пор бывшей философии. Достижения
философов прошлого они ценили исключительно высоко, хотя и понимали, что «философия ... имеет склонность ... замыкаться в свои системы
и предаваться самосозерцанию... Но философы не вырастают как грибы
из земли, они – продукт своего времени, своего народа, самые тонкие,
драгоценные и невидимые соки которого концентрируются в философ-
13
Л.А. ГРИФФЕН
ских идеях»13. Однако все это – в прошлом. А уже даже в то время,
сравнивая философию как способ познания с наукой, они были безжалостны в своем вердикте: «философия и изучение действительного мира
относятся друг к другу как онанизм и половая любовь»14.
Достижения достижениями, уважение уважением, но то, что Маркс
называл «гегелевским хламом», следовало окончательно отбросить.
В свое время Шеллинг считал, что философия в целом находит свое «завершение в двух основных науках, взаимно себя восполняющих и друг
друга требующих, несмотря на свою противоположность в принципе и
направленности»15 − натурфилософии и трансцендентальной философии. Что касается натурфилософии, то развитие знаний о мире приводило к «отпочковыванию» от нее все новых и новых наук, сужая (в пределе до нуля) ее предмет. Как утверждал О.Шпенглер, «систематическая
философия бесконечно далека нам в настоящее время; философия этическая закончила свое развитие»16. В результате «за философией, изгнанной из природы и из истории, остается, таким образом, еще только
царство чистой мысли, поскольку оно еще остается»17. «Живая» философия фактически завершилась Гегелем; сейчас же «за философией» вообще не осталось ничего кроме зрящного суемудрия18. Чтобы оценить
предмет, доступный философии сегодня, достаточно послушать действительно (без тени иронии) умнейшего человека, но истинного философа М. Мамардашвили: «предметом философии является философия же,
как это ни покажется, возможно, парадоксальным»19. Такое вот «самоудовлетворение». Так что классики марксизма оказались правы.
Сегодня философ (в том числе и философ-эстетик) при столкновении с реальными явлениями действует как слепцы в известной притче,
пытающиеся на ощупь выяснить, что такое слон. Попалась под руки
нога – колонна, ухо – полость, живот – бочка, хобот – шланг. При таком «методе» и зрение мало что даст, ибо явление еще не раскрывает
сущности. Даже если от «что?» перейти к «зачем?», но не выделить
главную причину. Зачем, скажем, тому же слону хобот, отсутствующий у других животных? Ну, хорошая, конечно, вещь: можно подобрать что-то с земли, отбиваться от хищников, напиться и окатить себя
13